Богиня роз

Микки вдруг как будто что-то кольнуло. Ну конечно, у чудища были рога! Как у ее преследователя во сне прошлой ночью. Она прищурилась. Может быть, именно отсюда и возникла ее фантазия? Ей захотелось хлопнуть себя по лбу. Вот и говорите об избытке воображения! Не было ли объяснение ее навязчивой идеи таким вот простым? Она ведь всегда любила розовые сады, и в особенности этот их уровень. И как напомнила бы мать, будь она до сих пор жива, Микки всегда отличалась склонностью к излишнему фантазированию. Сколько раз мама говорила - вместо того чтобы грезить наяву, лучше прибраться в комнате? Или сделать домашние задания… или помыть посуду?

Нелли была права. Снова права. Ее последние сны, скорее всего, были лишь результатом ее одержимости розами и всем, что их окружало. А прочие галлюцинации - просто грезы невыспавшегося, да еще и бестолкового ума.

Ума, которому больше не о ком фантазировать, напомнила себе Микки. Сегодня вечером она была вынуждена сказать себе правду: в ее настоящей жизни нет мужчин, о которых ей хотелось бы помечтать.

Значит, все эти сны были просто сложными, затейливыми фантазиями, которые она создавала, чтобы развлечь себя.

Микки охватило разочарование, но она быстро его подавила.

- Неужели ты предпочла бы обзавестись опухолью в мозгу размером с баскетбольный мяч? - выбранила она себя, рассеянно поддавая ногой камешек. - А если это не опухоль в мозгу, тогда что, как ты думаешь? Магический опыт? Что выдуманный возлюбленный вдруг шагнет из сна прямо в реальную жизнь? Как трогательно! Возьми себя в руки, девочка! И постарайся вспомнить, зачем ты сюда пришла.

Микки повернулась спиной к статуе и решительно направилась к огороженному предупреждающей лентой участку, недовольно покачивая головой. Раздраженная, она быстро подошла к громоздким строительным конструкциям. Здесь часть стены террасы начала крошиться, и пришлось нанять каменщиков, чтобы починить ее, - причем рабочим были даны строжайшие инструкции не причинять вреда розам, что десятилетиями счастливо жили на клумбах у этой стены.

Микки с отвращением огляделась. Как она и подозревала, вокруг оставили множество мусора. Она наклонилась, скользнув под желтую ленту, ограждающую место работ, и двинулась вперед, подбирая всякий хлам, валявшийся между аккуратными рядами розовых кустов, и складывая его в пластиковый мешок, который попался в колючую ловушку, застряв между двумя кустами. Микки извлекла его оттуда и пустила в дело. Когда она нашла пустой пластиковый кулер, ее терпение лопнуло.

- Это черт знает что за дерьмо! - взорвалась она.

Завтра, в субботу, старшей садовницы на рабочем месте не будет, но в понедельник утром Микки первым делом позвонит ей и подробно расскажет о нерадивости рабочих. А сама она завтра постарается провести здесь весь день, чтобы присмотреть за этими неандертальцами и не позволить им устроить еще больше всяческих безобразий.

Подобрав весь мусор, Микки наконец сосредоточилась на розах.

- Ох, нет!…

Когда она присмотрелась к кустам, ей стало дурно. Еще вчера ей показалось, что они выглядят слегка нездоровыми, но она понадеялась, что в ней просто говорит сверхзаботливость. Но теперь она видела, что у нее действительно были причины для беспокойства. Обычно густые и блестящие листья сейчас выглядели заметно потускневшими, хотя на них и падал свет фонтана. А цветки вообще были в ужасном состоянии. Они обмякли, обвисли, и преждевременно опавшие лепестки усыпали землю, как перышки умирающих птиц.

Микки медленно покачала головой.

- Как это некстати, - сказала она пострадавшим кустам. - После такого у вас не хватит сил, чтобы выдержать похолодание. А если зима выдастся суровой, мы вообще потеряем весь этот ряд.

Микки фыркала и суетилась над кустами, как рассерженная воспитательница детского сада.

Одна только мысль о потере этих кустов разрывала ей сердце. Микки знала, что большинству людей была бы непонятна ее любовь к розам… ведь ее подруги много раз повторяли, что это всего лишь растения, не люди и даже не домашние животные. Но Микки, прикасаясь к розам или вдыхая головокружительный аромат садов, всегда вспоминала о матери и бабушке; через розы она вновь, пусть на краткое мгновение, ощущала их любовь. Микки устала терять тех, кого любила.

Нужно было что-то делать. Микки выпрямилась и огляделась по сторонам. На ярусе никого не было. Не было никакого движения, только плеск воды и шорох ветра. Микки рассеянно отковырнула кусочек лака с уже испорченного ногтя.