Откровение

Олег буркнул:

— Сейчас, только шнурки завяжу.

А Томас сказал с грозной беспечностью потомка викинга:

— Что нам терять?

Ангелы все еще смотрели грозно, когда чужаки свершили неслыханное: вместо того, чтобы пасть на колени и молить о снисхождении, или броситься наутек, что тоже бессмысленно, оба разом шагнули вперед. В воздух взвились оранжевые мечи, звякнуло, зашипело, словно на раскаленную плиту плеснули воды. Взвился сноп искр.

Меч ангела, с которым сразился Олег, прошел мимо и врезался в мраморную плиту. Олег коротко и сильно ударил посохом сбоку в голову. Рядом снова был грохот, звон, ангел растерянно отступал под бешеными ударами Томаса, рыцарь что-то выкрикивал сквозь зубы, а когда ангел коротко оглянулся, словно ища подмоги, меч рыцаря достал его в шею. Оранжевый меч вылетел из ослабевшей руки как серебристый судак из ладоней неудачливого рыболова. Томас задержал следующий удар, а тело ангела вспыхнуло ярким светом, Томас отшатнулся, ослепленный. А когда через мгновение открыл глаза, на мраморные плиты медленно опускался пустой белый хитон.

Рядом калика дрался с двумя. Томас опомнился и обрушил меч на ближайшего. Ангел вскрикнул, его охватило желтое пламя. Мелькнули вскинутые руки, раздался сухой треск, и на пол упали два тяжелых пера. Запах гари тут же рассеялся. Воздух был чист и свеж как утренняя роса.

Томас тяжело дышал, глаза были как два нароста на могучем дубе. Меч в его руке сыпал искрами, дергался, все еще не в состоянии успокоиться. По лезвию метались лиловые молнии, магические знаки то появлялись, то исчезали.

— Конь пал, — сказал Олег странным голосом, — пчела умерла, человек отдал богу душу или преставился, коза издохла... а что с ангелом?

— Тебе это важно? — огрызнулся Томас. Его грудь вздымалась как волны в сильную бурю. — Ах да, для заклятий нужны точные слова!

— И для заклятий, — согласился Олег, голос был напряженным, — и у меня вообще чувство, хоть чувствам не доверяю, что здесь кроется разгадка... Или хотя бы часть разгадки!

— Везде тебе чудится, — прошептал Томас измученно. — Ты видишь что я сделал? Что натворил? Я убил божьих ангелов!!!

Олег сказал успокаивающе:

— Положим, ты убил только одного.

Томас вскрикнул оскорблено:

— Двух, а то и трех... Или ранил смертельно, что одно и то же. Но тебе можно, ты язычник, а я христианин! Мне нельзя! Это же посланцы моего Верховного Сюзерена!.. Но все-таки... все-таки мы побили божьих ангелов!

Калика, похоже, старался держаться с прежним насмешливым достоинством:

— Тебе трупов недостает? Ручьев крови?

— Да нет... То у простых смертных. Но как мы побили... особых существ?

— Давай подумаем. У тебя меч Мухаммада, а это очень непростой меч. Если бы у тебя, скажем, был меч Иоанна Крестителя... хотя тот кроме палки ничего в руки не брал, то мечи здешних оказались бы горячее. Если бы ты взял тогда меч Иисуса, то не знаю, не знаю... Может быть дрались бы на равных. А меч пророка... гм... думаю, что магия здешних мечей не действует на тебя, раз у тебя такой меч, а Зу-л-Факар в свою очередь бессилен против райских. Словом, все зависит от тебя.

Томас вздохнул с таким облегчением, что застойный воздух качнулся на версту:

— Вот и славно. На равных — это благородно и не противно законам рыцарства. Но ты... Как выстоял ты?

Олег пожал плечами:

— Наверное, потому что не признаю христианства. Значит, не попадаю под их законы. Для меня эти двое не посланцы грозного бога, а лишь здоровенные мужики с отменным оружием. Словом, тоже на равных, хоть мы и не рыцари.

Томас повертел меч в вытянутой руке. Зеленый огонь медленно угасал, волны возбуждения стихали. Загадочные знаки вспыхнули в последний раз и ушли вглубь металла.

— Тогда все терпимо, — решил он.

— Да, — согласился Олег, он исподлобья, но очень внимательно посмотрел на Томаса, — если ты не очень... того, что поразил посланца самого бога...

Томас даже побледнел, на лбу выступили капельки пота, словно Олег безжалостно ухватил и сжимал его кровоточащее сердце:

— Сэр калика... Для меня сейчас главное — найти Яру. Найти и освободить. И никакие ангелы или чертовы архиангелы... А потом, если уцелеем, я разберусь с прелатом у бочки с вином, где я был прав, а где малость погорячился. Кстати, я все-таки не одного поразил, а троих. Это точно! А то и четверых..

— Ну тогда все в порядке, — поспешно сказал Олег.. — К тому ж хоть и ангелы, но простолюдины. А простолюдины с мечами — это ж оскорбление для благородных! И вдобавок — иудеи.