Заговор богинь

 – Ох, черт, только не говорите мне, что он тоже подросток! – простонала Кэт.

 – Нет, ему около тридцати. Но дело в том, что Зевс предсказал: если Ахиллес изберет для себя жизнь славы и битвы, он не встретит свою тридцатую весну, зато его будут помнить многие тысячелетия.

 – Что?! Ахиллес сам такое выбрал? Тогда я не понимаю чего вы ждете от меня, – сказала Катрина.

 – Он сделал выбор, когда был совсем мальчишкой, – пояснила богиня войны, – С тех пор он повзрослел и изменился. Фетида говорит, что Ахиллес устал от последствий своего детского решения и жаждет покоя, но похоже, его судьба предрешена, и он уже утратил надежду изменить свой путь.

 – Хорошо, – медленно произнесла Кэт, – Я попытаюсь помочь Ахиллесу. Но только при условии, что в любом случае – получится у меня это или нет, будет ли война выиграна или проиграна – мы с Джаки вернемся в наш родной мир.

 – В те тела, какие мы сами выберем, – добавила Джаскелина.

 – Если вам удастся прекратить Троянскую войну, вы обе будете вознаграждены.

 – Гера, – Кэт повернулась к королеве Олимпа, – это не слишком честно с твоей стороны: ожидать от меня, что я сумею вот так, с налету, изменить парня, которого прежде никогда не видела, да еще в такой ситуации, которая уж слишком отличается от моей профессиональной области.

 – И тем не менее мы предлагаем именно такую сделку, – ответила Гера, – И не забывай вот что: чем больше времени пройдет после вашего несчастного случая, тем труднее будет вернуть вас к прежней жизни без каких – либо серьезных последствий.

 – Так ты даже не можешь дать гарантии, что выполнишь свое обещание?

 – Я могу дать гарантию, что мы применим все наши огромные силы, чтобы постараться убедить вас сделать то, что нам нужно.

Катрина перевела взгляд с королевы богов на Венеру. Богиня любви выглядела откровенно огорченной, но лишь пожала плечами и грустно покачала головой, давая

понять, что не может сделать ничего такого, что изменило бы решение королевы.

 – Отлично, – заговорила Джаскелина, – Кэт постарается сделать свое дело, и она сделает его быстро, никаких проблем. А ты, мисс Важная и Могучая, просто не забудь, что обещала.

 – Я всегда держу слово, – ответила Гера.

 – Значит, договорились, – решила Кэт.

 – Это не все, – вмешалась Венера. – Думаю, нужно уточнить: эти женщины находятся под божественной защитой.

 – Согласна, – кивнула королева богов.

 – Я тоже согласна, – заявила Афина.

 – Вот и хорошо, – сказала богиня любви, – Они будут находиться именно под твоей защитой.

 – Почему под моей?

 – Ну, я не могу, потому что греки верят: именно из-за меня началась эта история с Парисом и Еленой. И Гера не может: она только что обещала Агамемнону забрать у Ахиллеса Брисеиду и отдать ему. Так что остаешься только ты. К тому же не забывай об Одиссее и о Фетиде, которая уже сказала своему сыну, что ты обещала заменить кем-то его военную жену. Так что Поликсена должна находиться под твоей защитой.

 – Ну ладно, пожалуй, ты права, – неохотно согласилась богиня войны.

 – А знаете, – сказала Катрина, – что-то мне не нравится, как это звучит: «военная жена»... Я, конечно, не ханжа, но всегда сама выбираю, с кем спать. И, кроме того, я не чья-нибудь собственность.

 – Точно, – кивнула Джаки.

 – Фетида меня заверила, что ее сын никогда не возьмет женщину силой, – сказала Афина.

 – Отлично, ладно, тогда остается только вопрос, стану ли я его собственностью.

Афина смутилась.

 – Ты – женщина, доставшаяся ему на войне. Да, ты его собственность.

Кэт уперла руки в бока.

 – Я не вещь!

 – Зато ты постоянно будешь рядом с ним и в полной безопасности.

 – Эй, а я тогда кому принадлежу? – поинтересовалась Джаки.

 – Поликсене, – ответила Венера.

 – Вот дерьмо! – воскликнула Джаскелина.

 – Нам надо придумать какое-то объяснение их странностям, – сказала королева богов, окинув Джаки суровым взглядом.

 – Да, ты права, безусловно, – согласилась Афина. – Их необычное поведение сразу бросится всем в глаза.

 – Ты можешь заявить, что Кэт – твое орудие и что ты одарила ее священным знанием, – предложила Гера.

 – Верно! – сказала Венера, – Например, она – оракул; оракулы всегда ведут себя странно.

 – Да, но это объяснит лишь странности Катрины, а ее? – Гера кивком указала на Джаскелину.