Заговор богинь

 – Она вообще на него не смотрела. Эта сучка только раз глянула на него. Непохоже, чтобы она горела желанием к нему, но при этом ей не хотелось, чтобы я им завладела. Я на нее не обращала внимания, просто стояла там под руку с Ахиллесом. Но это, похоже, ее взбесило.

 – Ее взбесило то, что ты стояла под руку с ним? Она что, какая-нибудь ненормальная девственница?

 – Нет, по-моему, она всего лишь типичная представительница своего времени. Они тут все сходят с ума, если кто-нибудь намеренно прикасается к Ахиллесу.

 – Но почему? – спросила Джаскелина, – Это что, как-то связано с его берсеркерством? Ха! Вспомни-ка мой короткий неудачный роман с Рашидом Как Его Там! Он ведь был жуткой посредственностью, но как он себя подавал все время, пока я с ним встречалась! Да, а когда наши встречи прекратились, он забыл о здравом смысле! И нечаянно убил своего соседа, Шона Джонсона.

 – Джаки, твой Рашид взял пистолет калибра девять миллиметров и прямо среди ясного дня застрелил Джонсона и его собаку, насмерть застрелил! И если я не ошибаюсь, он стрелял пять раз. Не думаю, что это можно назвать нечаянным убийством.

 – Рашид хотел слегка подстрелить горластую собаку Джонсона. А Джонсон совсем одурел и бросился прямо на пистолет, закрывая свою собаку! Что, по моему профессиональному медицинскому мнению, было не слишком умно.

 – Да с чего ты вдруг вспомнила о Рашиде? – спросила Кэт ничего не понимая.

 – Я хочу сказать, что, если эта малышка Брисеида и ее местные застенчивые белые куклы так уж боятся твоего парня, им, мне думается, было бы полезно совершить маленькое путешествие на северную окраину Талсы и поболтать кое с кем из черных братьев, чтобы те наставили их на ум. Нет, правда, Кэт, Ахиллес действительно может здорово напугать, а?

 – Это не Ахиллес, – медленно произнесла Катрина, – В Ахиллесе нет ничего страшного. Он сексуален, и добр, и печален, и одинок. Они боятся берсеркера, и это совершенно правильно. Я видела, как он начал проявляться, Джаки... Он даже еще не полностью овладел Ахиллесом, но это уже было чудовищно.

 – Катрина-Мария, он тебя как-то обидел? – Джаскелина мгновенно превратилась в особу, которую Катрине нравилось называть «супермедсестра».

 – Нет. Я... э-э... сбежала.

Светлые брови Джаскелины взлетели почти до самой линии пышных волос.

 – Ты сбежала? То есть удрала от него, через пляж, и твои титьки при этом тряслись и подпрыгивали?

Катрина взглянула на свою юную грудь.

 – Ну, не думаю, чтобы они уж очень тряслись и подпрыгивали. Они просто неестественно крепкие. Но... да, сбежала.

 – Значит, ты его изнасиловала из некоего извращенного чувства мести? Знаешь, это, конечно, блестяще, но все равно мерзко с твоей стороны.

 – Послушай... Я его не насиловала. Все это было на самом деле просто случайностью.

 – А, ну да, как история с Рашидом. Случайное убийство по неосторожности.

 – Нет, совсем не так. Я старалась помочь ему расслабиться. Видишь ли, Ахиллес не может спать, по крайней мере столько, сколько необходимо.

 – Значит, ты провела с ним сеанс расслабления, потом устроила ему минет... Ты куда более отчаянная особа, чем мне казалось!

 – И снова не то! Я не делала ему минета, и я вовсе не отчаянная. Я его загипнотизировала.

 – А потом принялась за минет?

 – Нет! Я этого вообще не делала! Я с ним поиграла руками. Но сначала сама получила удовольствие, – пояснила Катрина с довольной улыбкой.

 – Ты уселась ему на лицо, когда он был под гипнозом? А что, парни могут делать такое, когда находятся в гипнотическом сне?

 – Я не садилась ему на лицо! Боже, да что ты за бестолочь такая!

 – Ох, умоляю! Я совсем не бестолочь, я медицинская сестра. И для меня все это выглядит как клинический случай. Представь, что ты находишься в кабинете у врача, и рассказывай. Итак, что произошло?

 – Я... э-э... я терлась об его... ну, об его писю... – пробормотала Катрина, чувствуя, как начинают пылать щеки.

Джаки откинулась на подушки и разразилась отчаянным хохотом.

 – Ох, боже, боже... Ты сказала «пися»!

 – Да прекрати ты, наконец! – Кэт толкнула подругу в плечо, – Послушай, я совершенно не собиралась делать ничего такого, но он лежал передо мной совершенно обнаженный, и такой мускулистый, и такой беспокойный, встревоженный... а потом я потрогала его шрамы, а потом его... пенис, – Катрина тщательно выговорила это слово, глядя на Джаскелину, безуспешно пытавшуюся подавить смех, – вдруг поднялся и стал таким твердым, и Ахиллес сказал, что ему хочется, чтобы я продолжала касаться его, вот я и продолжила... И я вовсе не трахала его, потому что боялась, что в нем проснется берсеркер. К тому же, если уж тебя интересуют подробности, он ведь не был на все сто процентов самим собой.