Поиск - 92. Приключения. Фантастика

Владислав Львович поднялся, отряхивая брюки, в полном изумлении уставился на коричневые сандалий на своих ногах. Он отчетливо помнил туфли Януша, сброшенные там, у аэропорта…

— Ну что же ты, Владик?..

Равин опять вздрогнул, поднял глаза на женщину и растерялся.

— Надя?! — вырвалось у него.

Несомненно, это была она. Он сразу узнал ее, он узнал бы ее среди тысячи других, несмотря на то, что годы все-таки берут свое, появляются морщины. Но эти серые глаза из его юности…

— Надя?! Ты?! — опять воскликнул он.

Она протянула ему маленький букетик цветов, виноватая улыбка скользнула по ее губам, и от одной этой улыбки у Владислава Львовича защемило сердце.

Надя опустила на миг глаза, вновь подняла, заглянув, как показалось Равину, в самую его душу.

— Я ждала тебя. Вот… — Она замолчала, а Равин понял, что еще немного, и она заплачет… — Вот мы и встретились… Я, наверное, глупо поступила, Владик, но… но по-другому я не могла…

Глава 3. СКИТАЛЕЦ

Равин стоял у окна и смотрел на погружающийся в вечерние сумерки город. Разноцветными квадратами окон расцвели стены соседних домов. Внизу шли люди, гуляли мамаши с колясками, проезжали, шелестя шинами, непривычной окраски и формы автомобили. Деревья под окнами напоминали собравшихся в группы, оживленно беседующих зеленоволосых женщин. Город был тот и не тот, он, вроде бы, узнавался и в то же время оставался непохожим на город, в котором прошла жизнь Владислава Львовича.

«Странные деревья, странная листва», — подумал Равин.

— Надя, — крикнул он, — а что это за деревья под твоими окнами? Как они называются?

Надя вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.

— Ты спросил меня о чем-то, Владик?

— Надюш, как называются деревья? Вот эти, — он кивнул в сторону окна.

— Владик, эти деревья называются клены, а те, что высокие, тополя. Неужели ты так сильно ударился? Я же говорю, надо вызвать «скорую», у тебя, наверняка, сотрясение.

— Да нет, я себя чувствую прекрасно, не обращай внимания.

Надя покачала головой.

— По-прежнему бравируешь. Сейчас я заканчиваю, и мы будем пить кофе. — Она ушла на кухню.

Равин повернулся к окну. Значит, те, что повыше — тополя, а это, стало быть, клены. Понятиенько… Теперь что же? Самое время определяться с местопребыванием. Судя по отличиям, имеющимся в достатке, я оказался в другом мире. Что это за мир, и где он находится? Можно почти уверенно сказать, что на планете Земля, а город… Пусть с некоторыми оговорками, но напоминает мой родной. Да, здесь все несколько по-другому: деревья, планировка улиц, автомобили… Детали большой роли не играют, не стоит за них цепляться, гораздо важнее другое: в этом городе живет Надя, и она ждала меня на остановке. Ждала не какого-нибудь Василия или Петра, а меня, Владислава Львовича Равина. То есть, в этом мире живет еще один Владислав Львович — мой двойник. И все более-менее становится на свои места, если я сделаю предположение, что мир, находящийся вокруг, не что иное, как мир параллельный. В том мире был взрыв, в том мире я должен был погибнуть, но… Все верно! Януш говорил о нескольких уровнях защиты моего мозга. Каким образом мозг осуществил переход в параллельный мир, выясню потом. Куда важнее не испортить жизнь моему двойнику… Рассказать Наде обо всем или не рассказывать? Не будем торопиться.

Равин отвернулся от окна, подошел к книжному шкафу, заинтересовался книгами. Через секунду пришел в легкое замешательство: он не знал ни одного автора, не нашлось ни одного знакомого названия. Владислав Львович опустился в стоящее рядом кресло.

Значит, такая она жизнь в параллельном мире, — подумал он. И та, и одновременно не та. Если положить руку на сердце, то здесь, в этом мире, лучше… Равин попытался подобрать слова, соответствующие его ощущениям, и не смог. Здесь было уютней, приятней, спокойней. А вообще-то, откуда ему знать? Вдруг все кажется таким на первый взгляд? Ведь ему не известно настоящее положение дел. И Надя… Выходит, в этой жизни он с ней продолжает встречаться. Или, быть может, эта жизнь первая, основная, а та является второй? Как выяснилось из предыдущих разговоров, он работает инженером на заводе с малопонятным названием, а Надя преподает в музыкальной школе… Странные вещи: — он никогда не подозревал в себе тяги к технике, а за Надей не замечал особых склонностей к музыке.