Поиск - 92. Приключения. Фантастика

Они подвязали шнурками изодранные кроссовки, попили водички из ручья и поплелись в обратном направлении. Но далеко не ушли. На первом же привале безотказный Витюня взбунтовался. Он сбросил рюкзак, улегся на траву и заявил, что в носильщики не нанимался, и у него нет больше мочи таскать на себе этого захребетника, который мало того, что извел их своими капризами, так еще и начисто лишил личной жизни. И что презрительно-высокомерное отношение этого иноземного субчика к их отечественному воздуху, которым он, Витюня, покамест, ничего, дышит и надеется додышать до конца, — оскорбляет его национальные чувства, И что вообще надо еще разобраться, кто и с какой целью засылает в страну керамику с такой подозрительной начинкой. И что его, Витюнино, терпенье окончательно и бесповоротно лопнуло, и вот сейчас он встанет, пойдет и утопит чертов сосуд в первом попавшемся болоте…

Даша не мешала мужу выпускать пар. Она молча смотрела на него, как смотрит капитан каравеллы на вышедшую из повиновения команду, и в голове ее вызревало Решение. И как только в потоке Витюниных эмоций обозначилась пауза, она произнесла то, о чем думала:

— Проморгается.

— Чего? — не понял Витюня.

— Сам увидишь, — не стала уточнять Даша. — Небось по-другому запоет, когда некуда будет прятаться. Волей-неволей пообвыкнет… Ну-ка, выпускай его!

Смутно догадываясь о Дашином замысле, Витюня проворчал, что все равно ничего не выйдет. Но с травки встал и, не очень уважительно вытряхнув кувшин из рюкзака, взялся за пробку. Не сводя с нее глаз, Даша застыла, как Цезарь на берегу Рубикона. И едва из горлышка выстрелило знакомым сгустком, она схватила кувшин и тюкнула его о сосну.

Джинн, казалось, ничего не заметил. Но когда, разыграв над деревьями свою обычную мелодраму с чиханьем, затыканьем носа, закатываньем глаз и прочими подергушками, он обратился в бегство и увидел, что лишился крова… О, что тут началось! Дрожащий комок паническим вихрем метался по поляне, с жалобным воем кидаясь то к обломкам кувшина, то к перепуганным молодоженам, то снова к обломкам..

И вдруг — исчез. Витюня озадаченно огляделся. Да, так и есть, они остались одни. И Даша, видать, здорово переживала: лицо, прозрачное от лесной диеты, стало еще бледней, глаза глядели с испугом.

— Да ну его к черту! — махнул рукой Витюня, чувствуя в себе какую-то непонятную тяжесть. — Все разно без толку… По крайней мере доковыляем до деревни — в баньке попаримся…

Он с трудом перевел дыхание и только тут осознал, что это на него, Витюню, испуганно смотрит Даша. Вернее, на его туловище. Витюня взглянул — и увидел нечто беременно-вздутое…

— Склеиваем скорей! — Даша бросилась собирать осколки кувшина.

Витюня хотел к ней присоединиться, но с непривычки чуть не упал. Желудок оттягивало — будто гирю проглотил. И как только ухитрился так незаметно проскользнуть…

— Сиди, сиди, я сама все соберу, — хлопотала Даша, усаживая пострадавшего под сосной. — Не будем считаться. Потом, когда я окажусь в похожем положении, ты вернешь мне долг, ладно?

Обломков в траве валялось много, а клей «Момент» нашелся в рюкзаке в количестве одного, да и то початого тюбика. И навряд ли бы что у Даши с Витюней вышло, если бы не безвыходность ситуации, утроившая их сноровку и изобретательность. В общем, к вечеру кувшин был склеен. О чем Даша громко сообщила, надеясь, что ее услышат. Джинн никак не реагировал, по, как выяснилось, — из чистой деликатности. Просто он дождался, когда молодожены уснут, и незаметно перебрался из временного убежища в свою законную тару. Утром кувшин стоял закупоренным, а Витюня был строен, как прежде. И на радостях молодые поцеловались — впервые с начала своих странствий.

Очередь в салон «Хоттабыч» тянулась от самого угла. Люди молча стояли — кто с кувшином, кто с кувшинчиком, а кто и с кувшинищем, одна амфора даже возлежала в прицепе «москвича» — и с первого взгляда было ясно, что все пришли к финишу с одним и тем же результатом.

— Чего не открывают-то? — поинтересовался Витюня, занимая очередь.

И словно в ответ на его вопрос, в дверях салона появился гот самый усатенький парень, только теперь он был в черном грузчицком халате.

— Понимаете, поступила из Исбагании новая партия, — извиняющимся тоном проговорил он. — Если вовремя не разгрузим, придется платить неустойку. Так что сегодня уж не откроемся. Приходите завтра.