Он протянул ей бокал. Себе все-таки тоже налил. Когда он наклонился, чтобы передать ей бокал, Элин дотронулась кончиками пальцев до его подбородка и повернула его голову, чтобы разглядеть щеку. На мгновение Вэндем замер, давая ей посмотреть, затем отодвинулся в сторону.
Никогда до этого она не видела его таким напряженным. Он пересек комнату и присел на краешек стула лицом к ней. Казалось, что ярость готова выплеснуться из него наружу, но, посмотрев ему в глаза, она увидела, что это была не ярость, а боль.
– Что ты скажешь о Вольфе? – угрюмо спросил Вэндем.
Она не совсем поняла, что он имеет в виду.
– Обаятельный. Умный. Опасный.
– А внешне?
– Холеные руки, шелковая сорочка, усы, которые ему не идут. А что ты вообще хочешь узнать о нем?
Вэндем раздраженно махнул головой.
– Все. И ничего.
Он снова закурил.
Они явно не понимали друг друга. Ей захотелось, чтобы он сел рядом с ней и сказал ей, какая она красивая и храбрая и как у нее все хорошо получилось; в то же время она понимала, что спрашивать об этом бесполезно. И все же она не выдержала:
– Я хорошо все сделала?
– Не знаю. А что ты сделала?
– Ты сам знаешь.
– Да. Я очень признателен тебе.
Вэндем улыбнулся, но она знала, что улыбка эта не искренняя. Что с ним происходит? В его злости было что-то знакомое – она сразу поймет, что это такое, как только они преодолеют отчужденность. Он злой не потому, что его постигла неудача. Дело было в его отношении к ней, в тоне, которым он с ней разговаривал, в том, как он сидел и как смотрел на нее. На его лице было выражение… близкое к отвращению.
– Вольф сказал, что увидится с тобой опять? – спросил Вэндем.
– Да.
– Надеюсь, что так и будет.
Он уперся подбородком в ладони. Лицо его было напряжено.
– С божьей помощью.
– Он еще прибавил: «Мы должны это повторить»… или что-то в этом роде, – вспомнила Элин.
– Понятно. «Мы должны это повторить?»
– Ну да, что-то вроде этого.
– А что он конкретно имел в виду, как ты думаешь?
Она пожала плечами.
– Еще один пикник, еще одно свидание – черт возьми, Вэндем, какая муха тебя укусила?
– Мне просто интересно, – сказал он. На его лице играла кривая усмешка, которой она раньше никогда не видела. – Я хочу знать, что вы там вдвоем делали, кроме того, что ели и пили, на просторном заднем сиденье такси, там, на берегу реки; ну ты понимаешь, мужчина и женщина вдвоем, в темноте…
– Заткнись.
Она закрыла глаза. Теперь она все поняла. Не открывая глаз, Элин резко произнесла:
– Я иду спать. Можешь убираться отсюда.
Через несколько секунд она услышала, как хлопнула входная дверь.
Она подошла к окну и посмотрела вниз, на улицу. Вэндем вышел из подъезда, сел на свой мотоцикл, ударил ногой по стартеру, мотор взревел, и на бешеной скорости он скрылся из виду. Элин очень устала, и ей было немного грустно оттого, что придется провести эту ночь в одиночестве, но несчастной себя не чувствовала, ведь она поняла причину его озлобления, и это давало ей надежду. Когда он исчез из виду, Элин слегка улыбнулась и произнесла вполголоса:
– Уильям Вэндем, я знаю, что ты меня ревнуешь.
Глава 6
К тому времени, когда майор Смит в третий раз навестил плавучий домик в свой обеденный перерыв, Вольф и Соня уже отработали технологию его приема. В назначенное время Вольф прятался в шкафу, а Соня встречала майора в гостиной, держа наготове бокал с выпивкой. Она приглашала его сесть и, целуя, заставляла снять шорты. Убедившись, что портфель остался в гостиной, Соня вела его в спальню.
Вольфу было совершенно ясно, что майору никогда раньше не приходилось испытывать ничего подобного, – Смит будет рабом Сони до тех пор, пока она сама не прогонит его. Вольф был благодарен судьбе: все могло повернуться иначе, имей они дело с более волевым мужчиной.
Как только Вольф слышал скрип кровати, он вылезал из своего убежища, вынимал ключ из кармана шорт и открывал портфель. Блокнот и карандаш он держал наготове.
Второй визит Смита разочаровал Вольфа – он уже начал думать, что Смит не всегда носит с собой важные документы. Сегодня, однако, Вольф наткнулся на чрезвычайную информацию.
Генерал сэр Клод Аучинлек, которому подчинялись ближневосточные войска, принял командование 8-й армией от генерала Нила Ритчи. Это сообщение представляло ценность для Роммеля, так как свидетельствовало о панике в рядах союзников. Для Вольфа это означало, что теперь планы операций будут разрабатываться в каирском, а не в полевом штабе, что повышало вероятность того, что к Смиту попадут копии боевых планов.