Человек из Санкт-Петербурга

Горничная принесла бумагу, ручки, чернила и конверты. Взяв листок бумаги, Лидия написала: «Дорогая Татьяна...»

Она не знала, как начать. "Как я могу объяснить поведение Шарлотты, если не понимаю саму себя? – думала она. – И я не решаюсь ничего написать о Феликсе, так как Татьяна может рассказать царю, а если царь узнает, что Алекс чудом избежал гибели...

Феликс такой ловкий. Как ему удалось узнать, где скрывается Алекс? Мы даже Шарлотте об этом не сказали!

Шарлотта".

Лидия похолодела.

Шарлотта?

От волнения она встала, и у нее вырвался крик:

– О, нет!

«Около сорока лет, в твидовой кепке».

Чувство обреченности и ужаса охватило Лидию. Словно она погрузилась в кошмарный сон, в котором происходит то, чего человек больше всего страшится: под тобой рушится лестница, ребенок попадает под колеса, гибнет любимый человек.

Она закрыла лицо руками. Голова у нее кружилась.

"Я должна все обдумать, я должна попытаться думать. Боже, помоги мне сосредоточиться.

Шарлотта встречалась с мужчиной в Национальной Галерее. В тот же вечер она спросила меня, где находится Алекс. Я ей не сказала. Возможно, она спрашивала и Стивена тоже: но он бы ей не сказал. Затем ее отослали в Уолденхолл, и естественно она обнаружила, что Алекс скрывается там. А спустя два дня в Уолденхолл отправляется Феликс. Хоть бы это был сон, – молилась она. – Боже, сделай так, чтобы я проснулась сейчас в своей постели и наступило бы утро".

Но это не был сон. Феликс был тем человеком в твидовой кепке. Шарлотта встретила своего отца. Они держались за руки.

Ужас, ужас.

Сказал ли Феликс Шарлотте всю правду? Раскрыл ли он тайну, хранившуюся девятнадцать лет? Произнес ли слова: «Я твой отец?» Знал ли он сам об этом? Конечно, знал. Иначе, зачем бы она... помогала ему?

"Моя дочь вместе с анархистом замышляет убийство.

Она помогает ему.

Что же делать? Надо предупредить Стивена? Но как же это устроить, не признаваясь, что не он настоящий отец Шарлотты? Мне надо что-то придумать".

Она вновь позвонила горничной. «Я должна найти способ положить конец всему этому, – размышляла она. – Не знаю, как, но что-то же необходимо делать».

Когда появилась горничная, Лидия распорядилась:

– Упакуй мой чемодан. Утром я уезжаю в Уолденхолл.

* * *

Когда стемнело, Феликс двинулся через поле. Ночь была теплой, сырой и черной: густые облака скрывали звезды и луну. Шел он медленно, почти ничего не видя перед собой. Добравшись до железной дороги, повернул к северу.

Вдоль рельс он мог идти немного быстрее, так как от них шел слабый свет, да к тому же он знал, что препятствий здесь не встретит. Он проходил через темные станционные постройки мимо пустынных платформ. Слышал шуршание крыс в безлюдных залах ожидания. Крыс он не боялся: когда-то ему приходилось убивать их и питаться ими. Названия станций были отштампованы на металлических табличках, и Феликс прочитывал их на ощупь. Добравшись до Уолденхолла, он вспомнил указания Шарлотты: дом находился в трех милях от деревни, если идти по северной дороге. Железнодорожная ветка шла примерно на северо-восток. Он прошел вдоль нее еще милю, считая шаги. Досчитав до тысячи шестисот, он вдруг наткнулся на кого-то.

Человек удивленно вскрикнул и Феликс схватил его за горло.

От мужчины исходил сильнейший запах пива. Феликс понял, что это всего лишь пьянчужка, возвращающийся домой, и ослабил хватку.

– Не бойся, – заплетающимся языком произнес человек.

– Да, ладно, – сказал Феликс и отпустил его.

– Я иду по шпалам, чтобы не заблудиться.

– Ну, топай дальше.

Человек двинулся в путь. Не успев отойти, добавил:

– Не вздумай спать на рельсах – в четыре проходит молоковоз.

Феликс ничего не ответил, и пьяница заковылял прочь.

Феликс ощутил отвращение к самому себе, ведь мог так и убить человека. Он становился уж слишком нервным. Слава Богу, не убил. Но так не годится.

Он решил отыскать дорогу. Сошел с полотна, споткнулся, а затем напоролся на легкую проволочную изгородь. Секунду подождал. Что же такое перед ним? Поле? Чей-то огород? Площадка для гольфа? Но сельская ночь так темна, а до ближайшего уличного фонаря миль сто. Вдруг он услышал какой-то шум, перед глазами мелькнуло что-то белое. Наклонившись, он отыскал на земле камешек и метнул его в тот белый предмет. Послышалось ржание и топот копыт уносившейся галопом лошади.