Человек из Санкт-Петербурга

Пока еще не заходила речь об ответных мерах Австрии, но, по твердому убеждению Феликса, это не за горами. И тогда...

Тогда разразится война.

«Но России вовсе незачем ввязываться в войну», – сердито подумал Феликс. То же самое относилось и к Англии. Врагами были Франция с Германией. Франция хотела вернуть потерянные в 1871 году Эльзас и Лотарингию, а немецкие генералы считали, что, если не показать свою военную мощь, то Германию задвинут на вторые роли.

Что может остановить Россию от вступления в войну? Ссора с союзниками. А что может вызвать ссору между Россией и Англией? Убийство Орлова.

Если убийство в Сараево могло положить начало войне, то другое убийство в Лондоне положило бы ей конец.

А отыскать Орлова могла бы Шарлотта.

Устало Феликс вновь обдумывал дилемму, мучившую его все последние сорок восемь часов. Изменилось ли что-нибудь после убийства эрцгерцога? Получал ли он право воспользоваться доверием юной девушки?

Двери бани должны были вот-вот открыться. Около них уже толпилась кучка женщин с узелками белья для стирки. Феликс сложил газету и встал.

Он знал, что злоупотребит ее доверием. Он не разрешил стоявшей перед ним дилеммы – он просто принял решение. Так уж сложилось, что вся его жизнь подвела его к этому шагу – убийству Орлова. На пути к этой цели он обрел новый импульс, и ничто не должно помешать ему ее исполнить, даже сознание того, что все его существование основано на заблуждении.

Бедная Шарлотта.

Двери бани открылись, и Феликс вошел внутрь.

Шарлотта все продумала. Обедали Уолдены в час и никаких гостей не предполагалось. К половине третьего маман уже будет отдыхать у себя в комнате. Шарлотта сможет потихоньку выскользнуть из дома и в три часа встретиться с Феликсом. Она проведет с ним час. А в половине пятого, умывшись и переодевшись, будет сидеть в утренней гостиной их дома, чтобы за чаем вместе с мамочкой принимать посетителей.

Но все ее планы разом рухнули. В полдень маман заявила:

– О, я забыла тебе сказать, сегодня мы обедаем у графини Миддлсекс в ее доме на Гросвенор-Сквер.

– О, Боже, – воскликнула Шарлотта, – мне совсем не хочется идти на званый обед.

– Не говори глупостей, тебе там понравится.

«Я сказала не то, что надо», – тут же подумала Шарлотта. «Следовало пожаловаться на головную боль и отказаться идти. Я слишком малодушна. Если бы я знала трансе, то бы смогла солгать, но лгать вот так экспромтом я не умею». Она попыталась возразить еще раз.

– Прости, мама, но мне не хочется туда идти.

– Нет, ты пойдешь, и никаких разговоров, – отпарировала мать. – Я хочу, чтобы графиня получше узнала тебя – она очень влиятельна. Да и маркиз Шалфонт будет там.

Званые обеды обычно начинались в половине второго и заканчивались в четвертом часу. «Значит, я буду дома около половины четвертого, и лишь в четыре смогу успеть в Национальную Галерею», – размышляла Шарлотта, – «к тому времени он либо уже уйдет, либо мне придется, даже если он дождется меня, тут же уйти, чтобы попасть домой к чаю».

Ей хотелось обсудить с ним происшедшее в Боснии убийство, узнать его точку зрения. А обедать со старой графиней ей вовсе не улыбалось, да кроме того...

– Кто такой маркиз Шалфонт?

– Это Фредди, ты его знаешь. Не правда ли, он очень мил?

– Ах, он. Мил? Я этого не заметила.

«Я могла бы написать записку на тот адрес в Кэмдон-Тауне и оставить ее на столике в прихожей, чтобы лакей опустил ее в почтовый ящик. Но ведь Феликс не живет по этому адресу, и в любом случае, до трех часов он не получит моей записки», – напряженно думала Шарлотта.

– Ну, так постарайся заметить его сегодня. Мне кажется, ты обворожила его.

– Кого?

– Фредди. Шарлотта, ты должна все-таки обратить хоть немного внимания на молодого человека, проявляющего к тебе интерес.

Так вот почему она так настаивала на этом обеде.

– О, мама, не будь же смешной...

– Что тут такого смешного?

Голос матери прозвучал негодующе.

– Я и тремя словами с ним не перемолвилась.

– Видимо, ты обворожила его не своей беседой.

– Прошу тебя, перестань!

– Ну, хорошо, не буду тебя дразнить. Ступай, переоденься. Надень то кремовое платье с коричневым кружевом – оно очень тебе к лицу.

Шарлотта подчинилась и отправилась к себе в комнату.

«Наверное, мне должно льстить внимание Фредди», – думала она, снимая платье. – «Но почему меня совсем не интересует никто из этих молодых людей? Вероятно, я еще не совсем готова для подобных вещей. К тому же, сейчас меня занимает многое другое. За завтраком папа сказал, что из-за убийства эрцгерцога непременно вспыхнет война. Но девушки не должны интересоваться такими делами Полагается, чтобы я думала о том, как бы обручиться до конца светского сезона – вот об этом и мечтает Белинда. Но не все девушки подобны Белинде – стоит только вспомнить суфражисток».