Сокровища Валькирии. Правда и вымысел

Между тем, туча, закрывавшая большую часть Манараги, спустилась с ее склонов и начала заволакивать озеро. Гроза обрушилась вместе с дождем, и охранники из-под навеса больше не высовывались, а люди на катере обрядились в армейскую противохимическую защиту и с палубы не ушли. Я тоже перелез под нависшую глыбу, угнездился там, чтоб на спину не лило, и когда снова взялся за бинокль, боковым зрением увидел какое-то движение вне моего сектора наблюдения.

За грядой между камней мелькали две головы в башлыках, кто-то шел прямо на меня. И не скрывались!

Расстояние быстро сокращалось, я вжался под глыбу и боялся шевельнуться. И хорошо, что в небе часто грохотал гром: любой сильный шум всегда хорошая маскировка. Люди остановились на том месте, откуда я только что ушел, осмотрелись и вдруг ближний ко мне человек скинул башлык и поднял бинокль.

Это была женщина! Она стояла ко мне в профиль всего в семи шагах и смотрела в сторону лагеря. Потом передала бинокль напарнику-мужчине, и тот несколько минут внимательно всматривался вдаль.

– Можно! – довольно громко обронила женщина.

Мужчина снял дождевик, расстелил его на камень, достал из рюкзака укороченный автомат, зарядил его, после чего вынул красный баллон, очень похожий на автомобильный огнетушитель, сел и начал колдовать с его никелированной головкой. Мужчина мне показался знакомым: седые длинные волосы, но при этом темно-русая, аккуратная борода, поношенная штормовка, под которой заметна темно-синяя рубашка и галстук – вид благородного барда-романтика, только вместо гитары автомат и огнетушитель, напоминающий бомбу. У женщины тоже был вид походный, полуспортивный, разве что пышная, ухоженная прическа никак не сочеталась с дождливым горным пейзажем. Пока мужчина возился с баллоном, она время от времени вскидывала в руке какой-то прибор, ждала и потом что-то говорила напарнику. Вскоре стало ясно, что она ловит проблески молний!

Странная эта пара закончила свои приготовления, и опять не скрываясь, преспокойно направилась к лагерю.

Я «провел» их в бинокль до крайней палатки в полной уверенности, что это люди из команды искателей, потому как шли они открыто и смело, будто к себе домой, и сигналку миновали, не разбудив ни одной ракеты.

Однако в лагере они повели себя еще более странно – ходили, заглядывали в палатки, словно искали кого-то, и охранники на кухне никак на них не реагировали. Таким образом, эти двое прошли через весь стан и направились в сторону реки Манараги, словно некие прохожие путники.

И были уже далековато, когда сверкнула молния и промокшие от дождя палатки неожиданно вспыхнули красно-синеватым пламенем, все разом, в том числе и навес над печкой!

Я дважды видел пожары в таких лагерях. Во-первых, сырую палатку поджечь очень трудно, разве что бензином облить, во-вторых, сухая, она горит быстро, секунд пять-семь, после чего уже дотлевают клочья, рамки и веревки. Тут же стан искателей горел минут пять, причем, неестественного цвета огнем, будто включили газовые горелки и дождь ему был не помеха!

Ошарашенные охранники бесполезно суетились возле пожара, два ведра воды вылили в одну из палаток, пытались сбить пламя и отступили, когда огонь погас сам и остались лишь дымные пятна.

Лагеря на берегу Ледяного озера больше не существовало!

Катер не мог сняться и подойти к берегу из-за спущенного водолаза, люди сгрудились на корме и махали руками. Лодка с охранниками тоже припоздала, долго не заводился мотор, и когда подчалила, я даже сквозь грозу и дождь услышал начальственный мат. Из отрывочных слов и фраз стало понятно, что дежурившие в лагере охранники все валят на удар молнии, дескать, загорелось от грозы и они тут ни при чем.

И все-таки все пятеро рассыпались по округе, но бегать по скользким камням уже было нельзя, да и на горизонте никого не было, поджигатели давно пропали из виду, так что бойцы покрутились возле сигналки и вернулись.

Потом стали обследовать лагерь, поковырялись в пожарище, после чего трое вернулись на катер, оставшиеся начали сносить все уцелевшее к урезу воды, в том числе и котел с пищей. Наконец, подняли водолаза, катер подошел к отмели, и началась погрузка, напоминавшая эвакуацию при отступлении. Сильный дождь лишь дополнял картину.

Теперь я не сомневался, что поджигатели, впрочем, как и вчерашний партизан-одиночка, устроивший ночью предупредительный переполох, принадлежат к гоям. Никто другой не сумел бы устроить такой грандиозный пожар, да еще с применением вещества, напоминающего напалм, от которого горит все и в любую погоду. Я не мог знать их конечной цели, но, сами того не ведая, они действовали на моей стороне!