Столпы Земли

– Послушай. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Сейчас. Пожалуйста, не говори ничего – выслушай меня сначала.

– Ну хорошо, – с деланным безразличием согласилась она.

– Филип – очень хороший приор. Благодаря его умелому руководству монастырь богатеет. У меня здесь надежная работа. Нам больше никогда не придется бродить по дорогам – это я обещаю.

– Дело не в том...

– Знаю, дай же мне договорить.

– Ладно, давай.

– Я построил дом в деревне. В нем две комнаты и печь с трубой. Если надо, его можно еще расширить. Так что мы больше не будем жить в монастыре.

– Но деревня-то принадлежит Филипу.

– Да Филип – мой должник. – Том взмахнул рукой. – Он прекрасно знает, что без меня ему не удалось бы сделать все это. Если я попрошу его простить тебя и считать, что год изгнания – достаточное наказание, он не сможет мне отказать. А сегодня – тем более.

– А как насчет мальчишек? Мне снова придется смотреть, как Альфред пускает Джеку кровь каждый раз, когда у него плохое настроение?

– Думаю, я знаю выход, – заверил Том. – Альфред уже стал каменщиком. Джека я возьму к себе подмастерьем, и тогда Альфред не сможет больше сказать, что он дармоед. А ты могла бы обучить Альфреда читать и писать, и оба парня станут равны – оба работящие и оба грамотные.

– Долго же ты об этом думал, а? – усмехнулась Эллен.

– Долго, – признался Том.

Он ждал, как она отнесется к его предложению. Не мастер он был до уговоров. Вот если бы он мог нарисовать ей! Однако ему казалось, что он предусмотрел все возможные возражения с ее стороны. Она должна согласиться! Но Эллен все медлила.

– Не уверена я... – проговорила она.

– О, Эллен! – потеряв голову, воскликнул Том. – Не говори так. – Он боялся расплакаться на глазах у посторонних людей. Его начал душить кашель. – Я ведь тебя так люблю. Пожалуйста, не уходи! – взмолился он. – Единственное, что держало меня здесь, – это надежда, что ты вернешься. Я просто не могу жить без тебя! Не закрывай же ворота рая. Разве ты не видишь, как я люблю тебя?

Ее тон мгновенно изменился.

– Что же ты раньше не говорил этого? – прильнув к Тому, прошептала Эллен. – Я ведь тоже тебя люблю, дурачок.

От радости у него задрожали ноги. «Она любит меня! Любит!» – стучало у него в висках. Он крепко обнял ее и посмотрел в глаза.

– Эллен, ты пойдешь за меня замуж?

В ее глазах стояли слезы, но губы улыбались.

– Да, Том, пойду, – сказала она.

Он прижал ее к себе и поцеловал. Целый год Том мечтал об этом. Он закрыл глаза и позабыл обо всем, чувствуя лишь восторг от прикосновения ее пухлых, чуть влажных губ.

– Эй, мастер, не проглоти ее! – крикнул проходивший неподалеку работник.

Том смущенно отпрянул.

– Да мы ведь в церкви! – воскликнул он.

– Ну и пусть, – весело сказала Эллен и вновь поцеловала его.

* * *

Филип снова обвел их вокруг пальца, с горечью думал Уильям, сидя в доме приора и потягивая жиденькое монастырское вино, которое закусывал принесенными из кухни цукатами. Потребовалось некоторое время, чтобы Уильям смог по-настоящему понять, сколь блестяща была победа Филипа. А ведь епископ Уолеран абсолютно верно оценил ситуацию: у Филипа действительно не было денег и построить собор в Кингсбридже ему будет невероятно трудно. Но, несмотря на это, хитрому монаху удалось-таки чертовски много сделать: он взял к себе на работу старшего строителя, начал стройку, а затем устроил здесь картину такой кипучей деятельности, что одурачил епископа Генри. И Генри был просто потрясен, тем более что Уолеран заранее описал все такими мрачными красками.

Этот проклятый монах знал, что победил. Он даже не в состоянии скрыть своей торжествующей улыбки. И сейчас он с головой погрузился в беседу с епископом Генри об овцеводстве и ценах на шерсть, а Генри слушает раскрыв рот и даже не обращает внимания на родителей Уильяма, которые уж куда как более важные особы, чем какой-то простой приор.

Но Филип еще пожалеет об этом дне. Никто не смеет безнаказанно ставить себя выше Хамлеев, которые никогда не достигли бы таких высот, если бы позволяли всяким монахам оскорблять себя. Бартоломео из Ширинга осмелился унизить их – да помер в темнице. Вот и Филип кончит не лучше.

Том Строитель был еще одним человеком, кто пожалеет, что встал у Хамлеев на пути. Уильям не забыл, как он вызывающе вел себя, заставляя его расплатиться с работниками. А сегодня этот самый Том пренебрежительно назвал его «молодым лордом Уильямом». Совершенно очевидно, что он стал закадычным дружком Филипа. Но он еще узнает, что лучше бы ему было держаться Хамлеев, а не прибиваться к стану их врагов.