Столпы Земли

– Что ты можешь мне сообщить? – спросил граф.

– Есть кое-что, – ответил Ремигиус.

Уолеран скинул свою отороченную мехом накидку и подошел к огню согреть руки. Слуга принес горячее самбуковое вино в серебряных бокалах. Уильям взял один, отпил немного согревающей жидкости и ждал, пока слуга уйдет.

Уолеран тоже сделал маленький глоток и тяжелым взглядом уставился на Ремигиуса. Как только слуга вышел, Уолеран сказал, обращаясь к монаху:

– Ты придумал какой-нибудь предлог, чтобы уйти из монастыря?

– Нет, – ответил Ремигиус.

Уолеран привычно вскинул бровь.

– Я больше туда не вернусь, – дерзко продолжил монах.

– Как же так?

Ремигиус глубоко вздохнул:

– Ты же строишь собор здесь, в Ширинге.

– Ну, не собор, а церковь.

– Но она станет со временем кафедральным собором, ты ведь так задумал?

Уолеран помедлил и сказал:

– Ну, допустим, что ты прав.

– А собором правит капитул из монахов или каноников.

– Ну и?..

– Я хочу быть приором.

Ну что ж, подумал Уильям, это справедливо.

– И ты так уверен, что получишь здесь место, – резко начал Уолеран, – что посмел покинуть Кингсбридж, не получив разрешения от Филипа и даже не придумав уважительной причины?

Ремигиус почувствовал себя не в своей тарелке. Уильяму даже стало немного жаль старика: когда на Уолерана накатывало такое презрительное отношение к собеседнику, любой мог потерять голову.

– Надеюсь, я поступил не слишком самонадеянно, – сказал Ремигиус.

– Так ты сможешь навести нас на Ричарда?

– Да.

Уильям, возбужденный, воскликнул:

– Молодчина! Где же он?

Ремигиус молча посмотрел на Уолерана.

– Ну же, Уолеран, – засуетился граф, – дай ты ему место, Христа ради!

Но епископ все еще медлил. Уильям знал, что тот терпеть не мог, когда его подгоняли. Наконец Уолеран сказал:

– Хорошо. Ты будешь приором.

– Ну а теперь говори: где Ричард? – не унимался Уильям.

Ремигиус по-прежнему не сводил глаз с епископа.

– С сегодняшнего дня?

– С этого часа.

Ремигиус, довольный, повернулся к Уильяму:

– Монастырь – это не просто церковь и спальни для монахов. Ему нужны земли, свои фермы, церкви, платящие десятину.

– Скажи мне, где искать Ричарда, и получишь пять деревень с их приходскими церквами. Для начала, – сказал Уильям.

– Понадобятся еще кое-какие льготы...

– Ты все получишь, – вступил Уолеран, – не бойся.

– Ну, давай же, монах! – наседал Уильям. – Меня за городом дожидается целая армия. Где прячется Ричард?

– Есть такое местечко, называется Каменоломня Салли, чуть в сторону от дороги на Винчестер.

– Знаю! – Уильям едва сдержал себя, чтобы не взвыть от радости. – Это заброшенная каменоломня. Туда больше никто не суется.

– Да, помню, – сказал Уолеран. – Оттуда уже многие годы не возят камень. Что ж, неплохое укрытие, и ни за что не догадаешься, пока не наткнешься на него.

– Но это еще и прекрасная ловушка, – злорадно произнес Уильям. – С трех сторон стены настолько выработаны, что стали почти отвесными. Никто не сможет спастись. А пленники мне не нужны. – Возбуждение его росло по мере того, как он рисовал в своем воображении сцену кровавой бойни. – Я уничтожу их всех до одного. Передавлю, как цыплят в курятнике.

Оба слуги Господа с удивлением смотрели на него.

– Ну что, не нравится такая картинка, брат Ремигиус? – с презрением в голосе спросил Уильям. – А у тебя, мой господин епископ, что, желудок свело при мысли о крови? – По их лицам граф видел, что попал в точку. Они были великими интриганами, эти святые отцы, но, когда дело доходило до крови, предпочитали полагаться на таких решительных людей, как он. – Я знаю, вы будете молиться за меня, – усмехнулся Уильям и вышел из комнаты.

Лошадь его была привязана на дворе, великолепный вороной жеребец, который, правда, не мог сравниться с его боевым конем, доставшимся Ричарду. Уильям ловко вскочил в седло и умчался из города. По дороге он постарался подавить свое возбуждение, чтобы на холодную голову обдумать план боя.

Интересно, размышлял он, сколько же всего этих оборванцев скрывается в Каменоломне Салли? Во время набегов их было никак не меньше сотни, а то и больше, а ведь многие еще оставались в лесу. Значит, сотни две как минимум, а то и все пять. Уильям мог собрать и большие силы. Надо было продумать, как лучше использовать свое преимущество. Первое и главное – это внезапность. Второе – оружие; разбойники были вооружены дубинами и кувалдами, лишь немногие из них имели топоры, а настоящего боевого оружия у них не было. Но главным преимуществом Уильяма было то, что его люди были все на лошадях. У этих бандитов лошадей почти не было, а если бы и были, они вряд ли успели бы оседлать их, когда внезапно налетит Уильям. А чтобы внести еще большую панику в ряды разбойников, он решил послать на отвесные стены каменоломни своих лучников; те незадолго до нападения главных сил должны будут обстрелять лагерь сверху.