Столпы Земли

Алина вся кипела от негодования.

– Я никогда не соглашусь с этим, – сказала она. – У меня нет времени ждать, пока Стефан умрет. Я терпела семнадцать лет, с меня хватит!

– Но что ты можешь сделать? – сказал Филип.

Алина повернулась к брату:

– Почти по всей стране тебя называют законным графом. А теперь и Стефан с Генрихом подтвердили это. Так вот, тебе надо захватить замок и править, как положено законному графу.

– Но я не могу взять замок. Уильям наверняка оставил там охрану.

– У тебя же есть армия, забыл? – сказала Алина, все более подчиняясь охватившим ее чувствам. – Ты имеешь все права на замок и силу, чтобы взять его.

Ричард покачал головой:

– А знаешь ли ты, сколько раз на моих глазах за годы гражданской войны брали замки лобовой атакой? Ни разу. – Как всегда, едва Ричард начинал говорить о воине, во всем его облике появлялась какая-то уверенность и зрелость. – Такого почти никогда не бывало. Город – еще куда ни шло, но замок – никогда. Они могут сдаться, скажем, после долгой осады, их можно взять хитростью, или подкупив кого-то, или если среди них отыщется трус, предатель; но приступом – дело безнадежное.

И все же Алина никак не могла согласиться с братом. Она чувствовала себя на грани отчаяния. Смириться еще с несколькими годами ожиданий и надежд? Нет, этого она не может себе позволить.

– А что случится, если ты приведешь свою армию к замку Уильяма? – спросила она.

– Они поднимут мост и закроют ворота до того, как мы успеем ворваться в замок. Нам придется стать лагерем. А Уильям тем временем соберет свою армию и нападет на нас. Но даже если мы его и разобьем, нам все равно не взять замка. Замки тяжело брать, но легко защищать – вот в чем вся премудрость.

Пока он говорил, в голове у Алины зрела мысль, на которую ее натолкнули слова того же Ричарда.

– Трусость... хитрость... измена... – проговорила она.

– Что?

– Ты говорил, что видел, как замки брали хитростью или их сдавали трусы и предатели.

– Ну да.

– А как Уильяму удалось захватить наш замок, тогда, много лет назад?

Филип прервал ее:

– Тогда были совсем другие времена. В стране был мир, тридцать пять лет при старом короле Генрихе не было войн. Уильям застал вашего отца врасплох.

– Он взял хитростью, – сказал Ричард. – Тайно пробрался в замок с несколькими своими людьми. Тревогу подняли слишком поздно. Но приор Филип прав: сейчас такие уловки не пройдут. Люди теперь стали намного осторожнее.

– Я смогу пробраться в замок, – твердо сказала Алина, хотя сердце ее в этот момент билось так, что готово было выскочить из груди от страха.

– Пробраться туда ты сможешь, ты ведь женщина, – сказал Ричард. – Но тебе ничего больше не удастся сделать. Поэтому-то тебя легко пропустят за стены. Ты ведь безобидная.

– Не будь, черт возьми, таким высокомерным. – Алина вся вспыхнула. – Я убивала, чтобы защитить тебя, а это побольше того, что ты сделал для меня в этой жизни. Ты, свинья неблагодарная, не смей называть меня безобидной!

– Ну хорошо, хорошо. Ты не безобидная. – В голосе Ричарда тоже зазвучали сердитые нотки. – И что ты станешь делать, как только окажешься в замке?

Алина почувствовала, как ее раздражение постепенно улеглось. «Как же я поступлю? – размышляла она с тревогой. – А, к черту, что, у меня меньше сил и мужества, чем у этой свиньи Уильяма?»

– А что сделал Уильям?

– Не давал поднять мост и закрыть ворота, пока не подошли главные силы.

– Я тоже смогу сделать это, – сказала Алина, превозмогая боль в сердце.

– Но как? – Ричард недоверчиво смотрел на сестру.

Алина вспомнила, как в свое время помогла четырнадцатилетней девочке во время грозы.

– Графиня – моя должница, – сказала она. – И к тому же ненавидит своего мужа.

* * *

Они ехали всю ночь, Алина, Ричард и пятьдесят его лучших воинов, пока на рассвете не достигли окрестностей графского замка. В лесу напротив они остановились. Алина слезла с лошади, сняла свою накидку из фландрийской шерсти, туфли из мягкой кожи, накинула на себя грубую крестьянскую попону и надела башмаки на деревянной подошве. Один из воинов дал ей корзинку со свежими яйцами, проложенными соломой, которую она повесила себе на руку.

Ричард придирчиво оглядел ее с ног до головы и сказал:

– Отлично. Вылитая крестьянка, несущая продукты для графской кухни.

У Алины ком стоял в горле. Еще вчера она горела желанием поскорее исполнить задуманное, чувствовала в себе достаточно смелости; но вот сейчас, когда пора было сделать первый шаг навстречу опасности, ей стало страшно.