Столпы Земли

Итак, Уолеран был счастлив, видя короля в гневе. И было от чего. Он, как никто другой, пострадал от возвращения Томаса. Архиепископ отказался поддержать назначение Уолерана епископом Линкольна. И в то же время выдвинул своего человека на место епископа Кингсбриджа – приора Филипа. Если бы это случилось, Уолеран лишился бы одного поста, не получив другого. Тогда ему – конец.

Уильям тоже пострадал бы. Алина уже давно правила за графа, и, если бы Филип стал епископом, уступив место приора Джонатану, а Уолеран лишился бы всякой власти, у него не осталось бы ни одного союзника во всей округе. Вот почему он решил держаться ближе к Уолерану: вместе легче сорвать хрупкое согласие, достигнутое с таким трудом королем Генрихом и архиепископом Томасом.

К выставленным на праздничном столе блюдам с запеченными лебедями, гусями, павлинами, утками и прочими яствами собравшиеся гости едва притронулись. Уильям, который во время застолий всегда ел и пил от души, сейчас лишь грыз корку хлеба, прихлебывая из кружки с поссетом. Лучшего средства хоть немного успокоить режущую боль в животе он не знал.

Бешеную злобу у короля вызвали последние новости: Томас отправил посланников в Тур, где сейчас находился Папа Александр, с жалобой на то, что Генрих нарушил свои обязательства по мирному договору. Один из старейших советников монарха, Энжугер де Воун, сказал:

– Мира не будет до тех пор, пока ты не отделаешься от Томаса.

Уильям в ужасе застыл.

– Ты прав! – рявкнул Генрих.

Уильяму было ясно, что король правильно понял своего советника, хотя то было не обдуманное предложение, а скорее выражение безысходности. И все же ему показалось, что Энжугер произнес эти слова не просто так.

Вилли Мальвуазен лениво произнес:

– Будучи в Риме по пути из Иерусалима, я слышал рассказ о некоем Папе, которого казнили за его невыносимое высокомерие и дерзость. Черт возьми, не могу вспомнить его имени!

– Похоже, ничегодругого нам не остается, как поступить так же с Томасом, – вступил в разговор архиепископ Йоркский. – Пока он жив, он будет сеять смуту повсюду – и дома, и за границей.

Уильяму показалось, что все трое заранее обдумали и обговорили, что им сказать. Он взглянул на Уолерана. И в этот момент епископ сказал:

– Сомнений нет, взывать к благопристойности Томаса – дело бесполезное.

– Молчите все! – взревел король. – Довольно, наслушался! Все, на что вы способны, – это жаловаться и скулить, вместо того чтобы оторвать свои задницы от стульев и сделать хоть что-то! – Генрих жадно глотнул из своего бокала. – Не пиво, а моча! – заорал он и резко отодвинулся от стола. Все тут же поспешили встать, а король вскочил со стула и вылетел из зала.

В наступившей тишине Уолеран произнес:

– Король высказался яснее ясного. Хватит нам раздумывать, пора что-то делать с Томасом.

Уильям Мэндвилл, граф Эссекс, сказал:

– Думаю, надо отправить посланников к архиепископу и попытаться образумить его.

– А что ты будешь делать, если он откажется прислушаться к голосу разума? – спросил Уолеран.

– Тогда нам придется арестовать его именем короля.

Несколько голосов заговорили одновременно. Собравшиеся разбились на небольшие группки: те, кто были согласны с графом Эссексом, начали обсуждать, когда следует отправиться на встречу с Томасом; Уильям заметил, что Уолеран шептался с двумя молодыми рыцарями. Епископ поймал его взгляд и кивком подозвал к себе.

– Посланники Мэндвилла ничего не добьются, – сказал он. – Томас расправится с ними одной левой.

Реджинальд Фитцурс исподлобья посмотрел на Уильяма и произнес:

– Кое-кто из нас считает, что пора принимать более решительные меры.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Уильям.

– Ты ведь слышал Энжугера.

Ричард Ле Брег, юноша лет восемнадцати, выпалил:

– Смертная казнь.

У Уильяма от этих слов похолодело в груди. Дело принимало серьезный оборот. Он вопрошающе уставился на Уолерана:

– Ты собираешься просить согласия короля?

– Этого делать не следует, – ответил за епископа Реджинальд. – Генрих не пойдет на такое заранее. – Злая ухмылка тронула его губы. – Но мы смогли бы отблагодарить его верных слуг позднее.

– Ну что, Уильям, ты с нами? – спросил молодой Ричард.

– Не знаю... – Шериф готов был принять предложение, но в то же время страх сковал его. – Мне надо подумать.

– Времени на раздумья нет, – сказал Реджинальд. – Надо немедленно отправляться в путь. Мы должны опередить Уильяма Мэндвилла и первыми прибыть в Кентербери.