Эта сторона могилы

Призрак несчастно кивнул.

— Да.

Влад задумчиво нахмурил брови, хоть я и рявкнула:

— Даже не думай!

— Это приемлемый риск, — спокойно настоял он.

— Нет, не приемлемый, потому что они, скорее всего, отрежут Дэйву голову и смоются раньше, чем хоть что — нибудь спросят у него, — ответила я. — Люди Аполлиона не нуждаются в его ответах. Что они еще не знают? Они знают, что мы охотимся за ними, они думают, что знают, где мы с Кости… у них нет причин сохранять Дэйва живым достаточно долго, чтобы мы успели спасти его. Если бы Дэйв не был таким по — идиотски благородным, он бы понял это.

Влад пожал плечами.

— Тогда Фабиан должен вернуться и сказать Дэйву начать свое признание с факта, что в Огайо с Кости не ты. Это должно возбудить их интерес в достаточной степени, чтобы они захотели узнать больше.

— Все равно это слишком опасно, — ответила я сквозь сжатые зубы.

Взгляд Влада стал жестким.

— Рисковать жизнью одного ради спасения тысяч — не слишком опасно. Если ты слишком слаба, чтобы увидеть это, тебе и дела нет до ответственности за жизни людей Менчереса и Кости.

— Неужели? — Я подняла руку, охватывая жестом комнату. — Тогда почему ты не с теми упырями, которые хотят одним упреждающим ударом оторвать мне голову, дабы закончить войну прежде, чем она началась? В конце концов, я — всего одна жизнь. Разве моя смерть не выпустила бы пар из военной машины Аполлиона?

Влад шагнул вперед, зеленый свет лился из его глаз, когда он схватил меня.

— Ты — мой друг, — сказал он сквозь сжатые зубы. — У меня их не много, но все же ни на секунду не думай, что я не пожертвую тобой, если действительно почувствую, что это лучший способ предотвратить войну. — Он отпустил меня так же резко, однако плечи продолжало покалывать от его сильного захвата. — Но я полагаю, что Аполлион все равно двинулся бы дальше, — продолжил он, разворачиваясь и отходя от меня. — Он просто стал бы утверждать, что ты на самом деле не мертва, и это уловка. И, кроме того, теперь ты принесешь гораздо больше пользы нации вампиров живой с твоей последней… способностью.

Я уставилась на Влада. Он стоял спиной ко мне, длинные темные волосы все еще развевались от порывистости его движений. Не из — за холодности по отношению к моей жизни или жизни Дэйва мне было грустно, пока я смотрела на него. А потому, что даже спустя сотни лет после потери одной жизни, которая по всеобщему признанию опустошила его, Влад по — прежнему не мог признать, что принесение жизни в жертву всегда должно быть последним средством. Не первым, не самым легким выбором.

— Если бы не было другого пути, я согласилась бы, что эта возможность с Дэйвом стоит риска. Но мы еще не рассмотрели все наши варианты, потому я говорю «нет». И если ты все еще не можешь разглядеть ценность жизни, тогда тебе стоит пересмотреть понятие ответственности за жизни людей в твоем клане, — ответила я спокойно, но с затаенной твердостью.

Влад обернулся, пронзая меня взглядом, от которого мне следовало бы попятиться. Но я этого не сделала. Я встретила его пристальный взгляд таким же твердым с моей стороны. Ни черта не буду я вздрагивать или приносить извинения, когда знала, что права.

— Ты поймешь жертвенность намного лучше, когда станешь старше, — было тем, что пробормотал Влад, спустя несколько секунд нагруженного молчания.

— Это не жертва, если она ничего не значит, а если жизнь друга для тебя не драгоценна, то и нет никакой жертвы, — возразила я.

Его взгляд метнулся вправо, туда, где за нами с закрытым выражением лица наблюдал Менчерес. Если судить по его прошлым действиям, я знала — Менчерес в достаточной степени безжалостен, чтобы согласиться с Владом в том, что риск для Дэйва вполне приемлем, не потрудившись для начала рассмотреть другие варианты. Черт, если бы он захотел, он мог бы просто заставить меня оставаться на месте в беспомощном ожидании, пока Дэйв будет делать этот безвозвратный шаг. Один щелчок его телекинетической силы, и я не смогу сдвинуться, уже не говоря о том, чтобы выйти из дома и добраться до моего друга.

Конечно, один щелчок моей новой, позаимствованной силы, и я могу дать Менчересу совершенно новую тему для размышлений. Я сцепилась взглядом с Мастером вампиров, видя по его чуть сощуренным глазам, что он знал, о чем я думаю. Скудное пространство между нами, казалось, превратилось в длинную, зловещую дорогу, пока мы смотрели друг на друга через всю комнату.