Сталин. Ледяной трон

Лично я плохо представляю, как руководил Генштабом человек, в характеристике которого значилось, что штабную работу он «органически ненавидит». Хорошо еще, что сохранились свидетельства о том, как именно он рулил «мозгом армии»…

Вот Разведывательное управление Генштаба представило Жукову доклад «О франко-немецкой войне 1940 г.», где была подробно проанализирована кампания, причины успеха немцев и проигрыша французов. Информация акутальнейшая. Что же Жуков?

А Жуков возвращает доклад, начертав спесивую резолюцию: «Мне это не нужно». Начальник Генштаба…

Правда, к тому времени он уже считался автором фундаментального доклада «Характер современной наступательной операции», прочитанного на совещании высшего командного состава в присутствии Политбюро. Отличный был доклад, без дураков. И глубина мысли присутствует, и теоретические изыскания…

Вот только впоследствии получился конфуз. Славный маршал Советского Союза Баграмян признался во всеуслышание, что именно он, от первой и до последней странички, написал эту незаурядную работу – поскольку в 1940 г. был обычным, никому не известным полковником, и его начальник, командующий Киевским военным округом Жуков, зная, что подчиненный теоретическим изысканиям не чужд, поручил написать от его имени что-нибудь этакое… Чтобы было умно и красиво. Ну кто ж тогда знал, что скромный полковник взлетит настолько высоко?

И с такими подробностями Баграмян эту историю рассказывал, так убедительно, что товарищ Жуков сквозь зубы вынужден был признать: тьфу ты, запамятовал, это в самом деле не я писал. Занят был чертовски, вот и попросил Баграмяна…

Такой вот военный теоретик и мыслитель.

К тому времени уже во всем мире прекрасно понимали, как важна для войск радиосвязь – не полевые телефоны с катушками проводов, а радиостанции. Как же обстояло тогда дело с управлением войсками, с радиосвязью?

У нас есть надежный свидетель, который дал развернутую картину.

«При изучении весной 1941 г. положения дел выяснилось, что у Генерального штаба, так же как у Наркомата обороны и командующих видами и родами войск, не подготовлены на случай войны командные пункты, откуда можно было бы осуществлять управление вооруженными силами, быстро передавать в войска директивы Ставки, получать и обрабатывать донесения от войск».

«К началу войны не были решены вопросы об органах Ставки Главного командования: ее структуре, персональном предназначении, размещении, аппарате обеспечения и материально-технических средствах…»

«Радиосвязь Генштаба была обеспечена радиостанциями типа PAT только на 39 %, радиостанциями типа РАФ и заменяющими их П-АК и другими – на 60 %, зарядными агрегатами – на 45 %».

«Приграничный Западный военный округ располагал радиостанциями только на 27 % нормы»… Киевский военный округ – на 30 %, Прибалтийский военный округ – на 52 %. Примерно так же обстоят дела и с другими средствами радио– и проводной связи».

Кто же этот беспристрастный свидетель?

Будущий маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

Внезапно обнаруживший, вот незадача, что у Генштаба, которым руководит он сам (пусть и недолго), нет командного пункта на случай войны. Должно быть, сам Сталин должен был, поплевав на ладони, копать во дворе Генштаба котлован под КП…

Умиляет слово «примерно» – вот уж поистине уместное в документе, где все определяется строго в цифрах.

Обратите внимание на число радиостанций и зарядных устройств к ним. Зарядных агрегатов на четверть меньше, чем раций. Чем же занимался Жуков в Генштабе? Обеспеченном радиосвязью только на 39 процентов от потребного?

Проще ответить, чем он не занимался: не в состоянии был собрать точные сведения о германской группировке по ту сторону границы.

А те сведения, что собирала разведка, игнорировал. В том, что именно так и обстоит, убеждают поразительные в своем наивном цинизме строчки из «Воспоминаний и размышлений» самого Жукова: «Ни нарком, ни я, ни мои предшественники, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях».

Позвольте!!! Что значит – не рассчитывали? В устах начальника Генштаба такой термин совершенно неуместен. Это командир батальона, полка, дивизии – да, пожалуй, и армии – вправе «не рассчитывать», что с той стороны границы на него, лязгая гусеницами, двинется «такая масса». Потому что за всех за них как раз и обязан думать начальник Генштаба – и уж кто-кто, а он-то обязан не «рассчитывать», а точно знать, сколько именно танковых и моторизованнных дивизий вермахта расположилось по ту сторону границы! Это его первейшая обязанность – знать!