Остров последнего злодея

Значит, так. Значит, Ахлюстин решил по-другому действовать. Решил встать в одну шеренгу со своими ботами. Чтобы, так сказать, личным примером, крутым плечом…

А что, это может сработать. Мы со Шлоссером, конечно, так ботов не прошивали, но они механизмы самообучающиеся, поведенческая мимикрия им свойственна. Поглядят на Ахлюстина – и будут работать лучше.

Я улыбнулся. Да, в моей схеме оказалось слабое звено. Да, я не смог предвидеть такого, думал о людях хуже, чем они есть на самом деле… С другой стороны, эксперимент – он над всеми эксперимент, надо мной тоже. Ахлюстин меня удивил…

Ладно, посмотрим на выходе, поглядим. В конце концов, здесь, на отдельно взятом куске побережья, происходит вечная борьба – Инь-Янь, Свет-Тьма и Тьма, как всегда, последняя выигрывает – хорошо вертят плетками ребята дискуссионного клуба «Батискаф»! От души. Радуюсь, на них глядючи. Дурачки.

Стадо.

А все потому, что читают мало. А я много. Готовясь к этому приключению, одолел я целую гору психологической литературы, в том числе весьма полезную книгу Р. Бейти «Мы и они: двести лет вместе». В ней описывалась история отношений человека и роботов – от первых лет, когда в массовом сознании боты воспринимались младшими братьями, до времени, когда большинством человечества овладели многочисленные и цветастые ботовые фобии. Когда матери отказывались отдавать детей в сады, где воспитателями были боты, когда больные сбегали от ботов-хирургов, когда зловещая секта Деструкторов уничтожала всех ботов, до которых могла дотянуться. Описывал доктор Бейти и сегодняшний день – абсолютно ровное утилитарное отношение. То есть если раньше люди пытались видеть в роботах человека, если потом они их ненавидели и презирали, то сейчас люди относятся к ним равнодушно, практически как к мебели.

Как к дровам.

Именно на этом и базировался мой план. Если бы мои недруги читали больше, то смогли бы разгадать мои замыслы, смогли бы нанести ответный удар. Конечно, Ахлюстин тоже читает мало, однако он, как любой спортсмен, чует нутром, возможно, поэтому он пока и не взялся за плетку.

Так вот.

Я поглядел на солнце, затем поглядел на часы. Время обеда, просидел на пальме почти два часа. Есть не хочется, но надо себя заставить, мне распускаться нельзя. Еда и сон – вот залог крепкого здоровья, крепкой психики. Впереди свершения, подобные подвигам Геракла, на это нужно много сил.

На берегу меня ждал легкий, но питательный обед из трех блюд: окрошка, заливное, кисель. Мой верный Андрэ в очередной раз не подвел, ах, если бы он был настоящим, дал бы ему вольную! Или в Новый Орлеан продал, за триста долларов! Шучу, конечно, шучу.

Я отобедал, сыграл сам с собой партию в шахматы и отправился спать – сиеста нормализует секрецию.

Проснулся без четверти четыре, без помощи Андрэ. Хотелось пить. Холодного, хорошо бы морса, клюквенного, со льдом и апельсинами. Болтался, потом отправился на ужин.

Ужин прошел в деловой, дружественной обстановке. Все были сосредоточены на еде и со мной особо не разговаривали. Я же молчать не собирался, обета не давал, я прочел им несколько нравоучительных рассказов из книги «Для благочестивых мальчиков и девочек», Бостон, 1803, про то, как полезно трудиться, про то, как скверно лгать, про то, как одна девочка украла башмаки своего старшего брата, ну и так далее. Мне показалось, что им совсем не понравились эти истории, во всяком случае, Октябрина весьма невежливо велела мне замолчать.

Тогда я велел Андрэ притащить банджо и пропел несколько гимнов на духовные стихи авторов девятнадцатого века. Гимны сделали свое дело – аппетит врага был испорчен, гуляш из мидий и морской капусты остался недоеден, компания разбрелась по своим избушкам.

Я остался один. Поставил музыку. Венский струнный квартет, вариации на тему песен китов. Солнце село быстро, зато луна светила, что надо. Мне стало так легко, мне стало так спокойно, что я решил половить рыбу. Взял котелок, обычную пластиковую наживку – никаких новомодных мерзостей, которые активизируют пищевые рефлексы рыб, никаких автовываживателей, никаких силовых лесок, бамбуковые удилища, стальные крючки, свинцовые грузила. Изумительные вещи, с трудом удалось найти.

Устроился возле прибоя, закинул. Дальше все было просто замечательно, сидел, волны приятно массировали мне ступни, бычки клевали… Может, и не бычки, рыбки какие-то колючие, удил – отпускал, удил – отпускал, бычки клевали с удручающей регулярностью, это удивительно эффективно убивало время и просветляло мозг. Я размышлял про себя.