Передышка в Барбусе

Он поклонился, попятился, рассчитанно наступил на ногу сзади. Там охнули, выругались, Мрак легонько двинул кого-то в зубы, на том кончилась аудиенция, он поспешил затеряться среди расходящихся главарей бандитских отрядов.

11. ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ НА ТЦАРСТВЕ

Утренний туман медленно редел. Из окна его спальни видно, как проступили дороги. Нескончаемой вереницей в город и по его улицам тянутся телеги, доверху груженные дичью, рыбой, горшками, рулонами грубого полотна. Острые глаза Мрака выхватили крепких волов, что тянули тяжело нагруженные белыми мешками добротные телеги. Широкие колёса телеги оставляют глубокий след в утоптанной до твёрдости камня земле, это везут не горшки, а плотно уложенные мешки с крупной сероватой солью, что добывают кирками в горах.

Следом двигались подводы с сушёной рыбой, Мрак даже уловил запах, от которого в животе голодно заворчало, а самой красивой показалась широкая подвода, где переложенные сеном блистали расписными боками глиняные горшки. Мрак вспомнил, сколько этих горшков и мисок бьётся ежедневно, подумал, что гончар возьмёт неплохую цену за свой товар, ибо таких телег на Барбус надо не меньше трёх ежедневно...

Он усмехнулся, поймав себя на том, что мыслит, как настоящий тцар-управитель, что вникает во все мелочи.

День тянулся, заполненный разными мелочами. О Зауре он ничего не сказал, хотя Аспард и Манмурт приходили с новыми хитрыми уловками, как поймать Заура. Однажды Мрак видел Верховного жреца в его белоснежных одеждах, тот величественно прошествовал через зал, окружённый младшими жрецами. Донёсся его ласковый усовещающий голос, Плавунец вещал о мире, дружбе, о вечных ценностях человеческой души.

Плавунец подошёл, с достоинством поклонился. Лицо его было строгое и торжественное, глаза ясные, чувствовалось, что Верховный жрец общается с солнечными богами.

Мрак постарался напустить на себя как можно больше надменности, сделал лицо капризным и брезгливо оттопырил нижнюю губу.

— Ну и что? — произнес он капризно. — Опять Заура не поймали?

Плавунец развел руками. Он опустил глаза, потом в лице что-то изменилось, он снова осторожно поднял взгляд.

— Не удалось, Ваше Величество... — ответил он смиренно. — Но ведь все разбойники когда-то да попадаются? Быть и Зауру в петле.

— Изловим, — пообещал Мрак, глядя ему в глаза. — Изловим обязательно.

Плавунец некоторое время чересчур пристально всматривался в лицо Мрака, потом спохватился, уронил взор.

— Да-да, Ваше Величество, — ответил он поспешно. — Кто рождён для виселицы, тот в море не утонет. Но, Ваше Величество, я хотел напомнить вам о празднике Дня Соития.

— А что там не так?

— Ночью горожане выйдут на площади праздновать... В прошлом году городская стража сорок человек зверски избила, тридцать бросили в тюрьму, а среди них были и почтенные горожане...

Мрак кивнул.

— Ну-ну. И чего ты хочешь?

— Помягче бы, Ваше Величество! Только раз в году такой праздник. Лучше бы вообще убрать на этот день... даже на одну ночь стражу из центра города.

— Ага, — произнес Мрак. — Ага... Понятно.

— Так будет мягче, Ваше Величество?

— Ещё как, — заверил Мрак. — Ты ахнешь! Этот праздник они запомнят.

Плавунец ещё раз поклонился с тем же величавым достоинством, отступил. Мрак снова поймал быстрый цепкий взгляд. На лице Верховного жреца читалось некоторое смятение, словно пытался вспомнить, где видел Его Величество раньше или же он кого ему напоминает, но вспомнить не мог.

В этот раз обед накрыли почему-то в другом зале. Как и почему, Мрак допытываться не стал, просто позволил себя отвести под волосаты руки и усадить во главу длиннющего стола. Там на возвышении — самое высокое кресло с высокой спинкой, то есть и здесь трон. Цепким глазом определил, что накрыто ровно на сто человек, значит — избранные, в эти избранные входят, помимо его советников и военачальников, и Аспард с Манмуртом, хотя и на самых дальних от него местах.

Он поманил их пальцем, а когда оба, покинув свои места, приблизились, распорядился:

— Вы оба сядьте поближе.

Аспард даже отступил на шажок, а Манмурт сказал деревянным голосом:

— Никак нельзя, Ваше Величество... Установленные правила! Исконные, идущие издревле. Нашими славными предками, всеми коленами одобренные... Нет, это будет нарушение!

— Брехня, — ответил Мрак. — Это называется реформами, а не нарушениями.