Передышка в Барбусе

13. ТРИНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ НА ТЦАРСТВЕ

Утром народ боязливо выглядывал из-за плотно закрытых ставен. На булыжной мостовой и даже на стенах остались широкие тёмные пятна. Кое-где натекли лужи, что с рассветом налились красным цветом, и стало ясно, что ночью был не кошмар, жуткие крики не чудились во сне, а в самом деле, в лунном свете и при свете факелов шла настоящая резня. Всенародный праздник завершился не сотней-другой разбитых морд и парой тысяч выбитых зубов, а добротной резнёй и даже пожарами, так что вспомнить будет что. Погуляли!

Первыми стали выбегать из дома ребятишки. На улицы не решались выскочить даже они, бегали через низкие заборы к соседям, узнавали и разносили новости. Уже стало известно, что разбойник Заур привёл с собой целую армию, намеревался обобрать всех празднующих, но армия дозналась, устроила ловушку. Заур убит, как и те, кто схватился за оружие, а кто сдался, тот пойдёт на вёсла...

Улицы оставались опустевшими почти до полудня, а хозяева домов выходили разве что починить сорванные ставни или вставить выбитые двери. Несмотря на вчерашний строгий наказ тцара сидеть взаперти, многие предпочли сидеть на крылечке и смотреть на празднество, а иные так и вовсе пели и плясали с ворьём на площади. Аспард, злой и взъерошенный, явился только к обеду, заявил с порога:

— Ваше Величество, с этим что-то надо делать!

— Надо, — согласился Мрак.

— Так что вы решите?

— А ты о чём?

Аспард поперхнулся, сказал, чуточку повысив голос:

— Вместе с ворьём эти тупые солдаты загребли и немало почтенных граждан!.. Я понимаю, у Геонтия других солдат нет, если он сам... Но это ж чересчур!

Мрак ответил флегматично:

— Ты прав, Аспард. Прав.

— Но тогда, Ваше Величество...

— Геонтий тоже прав, — сказал Мрак.

— Ваше Величество, но не можем быть правы мы оба!

— И снова ты прав, — вздохнул Мрак. — Ты на глазах мудреешь, Аспард. А мне всё: дурак Аспард, Аспард — дурак, дурнее Аспарда только устрицы... Брешут они, как думаешь?

Аспард сказал дрожащим от обиды голосом:

— Вам виднее, Ваше Величество. Так что же делать с теми, кого забрали вместе с ворьём?

Мрак подумал, развёл руками.

— Можно бы сказать, что мой наказ слышали? Слышали. Не выполнили? Нет. Так вот и пеняйте на свою голову. Верно?.. Но я ж милостивый тцар, да? Потому всяк получит по заслугам. Пусть сейчас всех на корабли да прикуют к вёслам покрепче. Ну, может быть, пару недель погоняют по заливу, чтобы научить грести... А потом, когда страсти стихнут, можно будет пустить на корабли баб да детей. Если признают там своих загулявших мужей, то... мы ж добрые!.. тут же отпустим. Без всякого выкупа.

Манмурт вздернул нос, сказал осуждающим голосом:

— Половина женщин сами не пойдут и детей не пустят. Кому гуляки нужны?

Мрак развёл руками.

— Что делать, полной справедливости нет. С другой стороны, чего хочет женщина...

— Если даже дети не признают своих отцов, — добавил Манмурт, — то пусть лучше такие на вёслах, чем их снова в семьи. Мудрое решение, Ваше Величество!

— Все звёзды, звёзды, — скромно сказал Мрак. Аспард подумал, спросил нерешительно:

— Я прямо уж и не знаю... С какой звезды надо начинать... смотреть звёздное небо?

За время усмирения беспорядков в трёх местах вспыхнули пожары. С башни Мрак видел обугленный остов одного из выгоревших дотла домов, почерневшие стены. Трупы уже убрали, но, к счастью, обошлось без больших жертв, солдаты Геонтия сумели отличить грабящих в доме мародёров от перепуганной плачущей женщины с двумя детьми и трепещущего лавочника.

К Мраку поднялись Манмурт, всё ещё бесконечно гордый приближением к тцарской особе, Червлен, Квитка, пара-тройка придворных. Червлен и придворные боязливо держались в сторонке, Аспард же оттаптывал Мраку пятки.

— На первые пару лет, — заявил он знающе, — можно даже сэкономить на городской страже...

— Ну да, разбежался, — буркнул Мрак.

— Воров же всех на вёсла, — объяснил Аспард. — Пока новые вырастут, поколение пройдет!

— Ну да. Положи вон свою золотую брошь в пустом зале, а сам спрячься и понаблюдай. Первый же, кто пройдёт мимо, сопрет! Ну, может быть, не первый...

— Так это во дворце, — возразил Аспард.

— Улица ненамного хуже.

Аспард задумался, украдкой бросил взгляд на Червлена и придворных. Мрак почти видел, как Аспард представил их всех, знатного рода, что проходят мимо его броши: одному совесть не дала украсть, другому страх, что найдут и тоже прикуют к веслам, третий заподозрил что-то неладное: больно на виду, а четвёртый, что умом попроще, а сердцем смелее, тут же цапнет и пойдёт без всяких угрызений совести...