Труба Иерихона

Развернуться и следовать подальше от этого берега!

Андрирос сказал робко:

Сэр, следовало бы сейчас остановиться... Ремонт, спасение раненых...

И делать все это на виду у русских? огрызнулся Дон. Эх, мальчик, никогда ты не станешь политиком... А без политики не видать тебе адмиральских звёзд!

Выждав нужное время, пусть думают, что знакомился с состоянием исполинского корабля, он вышел на верхнюю палубу.

Тяжёлая громада медленно двигалась по серой глади. С высоты капитанского мостика волны кажутся настолько мелкими, что авианосец выглядит катком, утрамбовывающим асфальт. И запах бьёт в ноздри такой же: чадный, словно горит асфальтовая смола, горький, временами вовсе удушающий...

Вот так мы выглядим со спутников, подумал он горько. Чёрное облако дыма, сквозь которое едва-едва просматривается корабль. Холодок за это время превратился в лютый холод, зубы постукивали, а чёрный ужас затапливал сознание всякий раз, когда он представлял пальцы русских подводников на кнопках запуска ракет «Тополь-М». Тех самых, с разделяющимися боеголовками.

Эти тупые русские скоты поставили мир на грань ядерной войны! Они готовы запустить ракеты по городам Америки! И хуже всего, у русских именно те ракеты, что достигнут этих городов...

Ладно, сказал он вслух, ладно... Мы вас дожмём, русские скоты! А пока пусть поработают политики, журналисты, разведчики, наша пятая колонна... Обработаем так, что сами позовёте и дорожку для нас коврами... да-да, коврами...

Авианосец двигается с лёгким креном на правый бок. Три серьёзные пробоины, самая крупная ниже ватерлинии. Спасательные бригады работают без отдыха, но работы не на один месяц...

В палубе восемь дыр, любой небоскрёб провалится. Из трёхсот самолетов уцелело только семьдесят, да и то в трюме, а на палубе сгорели и взорвались все. Лазарет переполнен ранеными, убитых складывают в трюме.

В Объединённом штабе тоже сволочи... Теперь понятно, почему вдруг вместо Шеллинга, опытного адмирала, героя войны «Буря в пустыне», послали его, Дона. Шеллинга не так просто снять, как сейчас вышвырнут его, приписав неудачу с высадкой неумению командовать флотом, неспособности разобраться в обстановке!

Ну ничего, сказал он себе угрюмо. Мне тоже не так просто дать пинка под зад. У меня связи в конгрессе, добьюсь рассмотрения на сенатской комиссии, дам материалы всем журналистам... даже пронырам из третьих стран, если понадобится.

И, главное, расскажу и докажу, что русские уже не то растерянное и лижущее наш зад стадо, какими были в начале распада СССР!

Глава 53

Звёзды высыпали на тёмное, как смола, небо по-южному крупные, сверкающие. Если на севере они все как крохотные кристаллики льда, то здесь одни сияют багровым, словно рубины, другие изумрудно-зеленым, а виднелись и вовсе немыслимых цветов, от алого до тёмно-лилового.

Он сидел опустив голову. В сердце была горечь, в висках стучали молоточки. Виолетта игриво толкнула его в плечо.

Ну, пойдём? спросила она деловито.

Что? вздрогнул он. Куда?

Она расхохоталась, белые ровные зубки красиво блестели в оранжевом пламени костра.

Куда? Да ещё зачем?.. Это я слышу от мужчины?

И она сказала простым и ясным языком, куда, и зачем, и что будут там делать. Дмитрий даже смутился, все не мог привыкнуть, что из такого хорошенького ротика вылетают такие откровенные слова.

Он медленно поднялся. В висках пульсировала боль, сердце стучало часто и сильно.

Да, проговорил он, пойдём.

Она живо вскочила на ноги. Дмитрий взял её за руку. Тонкие теплые пальцы потонули в его широкой ладони. Она шаловливо поскребла ногтем его твёрдую от мозолей поверхность.

Мне нравятся твои копыта, заявила она.

Копыта?

Да. У тебя такие руки... Я всегда таю, когда ты хватаешь меня такими копытами. Мужчина должен быть сильным и грубым. Куда ты меня ведёшь?

Песок скрипел так странно, что Дмитрию на миг почудилось, будто идёт по молодому снежку. Кварцево-белый, да еще под темным небом, он и кажется снегом, да и все в этом подлунном мире выглядит странно и нереально.

К завершению, ответил он тихо.

В горле был комок. Тяжёлый пистолет в кобуре сзади за поясом неприятно тянул к земле.

Ого, сказала она с интересом, ты возжелал оргазм под этими звёздами?.. Да ты... этот... как это... забыла это смешное слово...

Кто?

Ну, протянула она с капризным смехом, что-то связанное с архитектурой... не то барокко, не то доризм...