Комбатант

Рокамболь поднял голову, глядя на них со странным выражением лица, спросил — надо же, даже с намёком на улыбку:

— Господа, если я правильно понял, вы оба принадлежите к политической полиции?

— Да, безусловно, — кивнул Бестужев.

Похоже, на лице Рокамболя мелькнуло то ли облегчение, то ли надежда. Он продолжал вкрадчиво:

— Другими словами, вас не обязывает розыск… некоторых вещей, попавших к их нынешнему владельцу… отнюдь не связанным с политикой способом? Ваш служебный долг заключается в другом, ваши интересы лежат в иной области… Я правильно понял?

Ксавье кивнул. Великосветский аферист продолжал, всё более обретая циничную уверенность:

— В таком случае, господа, быть может, мы попытаемся договориться? Вас ведь не интересует блистательное открытие ещё одного уголовного дела, одного из множества? Это не ваша сфера… Вам нужно это, — он показал на ящики. — А также, подозреваю, ещё и Гравашоль со своим… подопечным?

— Предположим, — сказал Ксавье тоном, по которому Бестужев окончательно уверился, что дело выгорит.

Однако инспектор блестяще выдерживал паузу — стоял с отрешённым лицом, хмурился, ничуть не спешил радоваться тому, что оказавшийся в труднейшей ситуации мошенник готов предать всех и вся. И это правильно, мысленно одобрил Бестужев, так и надо: пусть этот типчик неизвестностью помучается, пусть поймет, что это ему одолжение делают, а не он диктует условия — податливей будет… И хозяином положения себя не возомнит. Пауза затянулась настолько, что Рокамболь стал выказывать явные признаки нетерпения и удивления. Обведя их недоумевающим взглядом, он неуверенно произнёс:

— Повторяю, мы можем договориться…

— Мы? — Ксавье приподнял бровь с неподражаемым аристократическим презрением. — Ну какие тут могут быть договоры, милейший. Вы расскажете абсолютно всё, что нас может интересовать, а мы, так и быть, позволим вам скрыться из страны со всем неправедно нажитым — чёрт с вами, рано или поздно, я уверен, вы всё равно сломаете себе шею… Вас что-то не устраивает? Тогда я пошлю агента за «салатницей», и продолжим разговор в другом месте, уже не на таких роскошных условиях…

Он говорил отрывисто, резко, холодно — и Рокамболь понемногу сникал. Бестужев подумал, что разобьётся в лепешку, но добьётся для инспектора ордена — заслужил, право слово…

— Господа! — воскликнул Рокамболь, вставая наконец на ноги и приводя своё платье в порядок. — К чему крайности? Умные лица всегда найдут способ договориться… Вы разрешите, я выпью коньяка? Такие переживания…

— Только быстро, — тем же неприязненным тоном сказал Ксавье.

И неотступно следовал за мошенником в гостиную — что было совершенно правильно, в доме может оказаться припрятанным оружие, будучи в безвыходном положении, подобный субъект способен на всё…

Неизвестно, какие замыслы таились в голове у Рокамболя, но дёргаться он не стал, видя неусыпную опеку — вернулся с изящным хрустальным графином, рюмками, предложил, стараясь изо всех сил поддерживать светский тон:

— Не угодно ли, господа?

Они мотнули головами. Налив себе в пузатенькую рюмочку изрядную дозу, Рокамболь совершенно по-русски опрокинул её одним глотком, его щеки порозовели, на лице заиграла слабая улыбка.

— Достаточно! — сказал Ксавье, когда хозяин потянулся за новой порцией. — Довольно и рюмки. Итак… Похоже, любезный виконт, вы сыграли со старым приятелем Гравашолем скверную шутку? Не малую долю добычи присвоили себе?

— Вот здесь не угадали, — язвительно отозвался Рокамболь, с сожалением поглядывая на графин. — Луи позарез требовалось камешков на сто тысяч франков, такая сумма его вполне устраивала. Кто меня упрекнёт, что я подумал и о себе? Согласитесь, нелепо было бы забирать ровно столько, сколько ему понадобилось, оставив лежать остальное… Коли уж была возможность… Если хотите, я могу подробно рассказать, как мы планировали это дельце и кто помогал…

— Вот уж эти подробности мне совершенно ни к чему, — сказал Ксавье. — Думаю, господина майора они тоже не интересуют. Для чего Гравашолю камни? На такую сумму? Для его делишек всегда нужны в первую очередь наличные деньги. Никто даже не пытался продать камни обычными потайными путями…

— Ну разумеется, — кивнул Рокамболь. — Господин Де Шамфор, я имею кое-какие представление о жизни. Начни я продавать камешки, очень быстро об этом через своих крапюлей узнали бы шустрики с набережной Орфевр… Луи, кстати, тоже не собирался этого делать, ни малейших попыток не предпринимал, ни одного вопроса не задал на эту тему. У меня сложилось впечатление, что ему нужны были именно камушки. Простите, но я не задавал лишних вопросов — когда имеешь дело с человеком наподобие Луи, этого лучше не делать…