Золотая шпага

Уже покидая Арсенал, Александр I осмотрел и учебную роту Засядько. Солдаты застыли как истуканы, ели глазами государя императора. Александр, постаревший и с блуждающим взором, как-то чересчур внимательно всматривался в солдатские лица. Остановившись перед левофланговым, спросил неожиданно:

– Если я велю тебе выстрелить мне в сердце, выполнишь?

Солдат смотрел выпучив глаза. Рявкнул густым сильным голосом:

– Я солдат, Ваше Величество. Мой долг – выполнять все, что прикажет вышестоящий командир.

– Значит, выстрелишь?

Солдат ответил четко:

– Вы – царь-император. Ваш приказ – закон. Конечно, выстрелю.

Александр кивнул, довольный вроде, подошел к другому:

– А ты выстрелишь?

– Выстрелю, Ваше Величество.

К третьему:

– А ты?

– Выстрелю, Ваше Величество.

Так дошел до конца, все отвечали одинаково. Но последний вдруг ответил:

– Нет, Ваше Величество.

Засядько видел, как прояснилось лицо императора. Наконец у кого-то любовь и преданность императору превозмогли жесткий закон повиновения приказам! Расчувствовавшись, он достал горсть золотых монет, вложил в руку солдата:

– А почему не выстрелишь?

– Я бы с охотой стрельнул, – пожаловался тот, – однако, Ваше Величество, я барабанщик. Мне ружье в руки брать вовсе не положено!

Сдает император, подумал Засядько с тревогой. Что с ним? Еженощные моления с масонами доведут до умопомешательства и покрепче человека. А у этого глаза всегда были на мокром месте.

Пока Александр I осматривал новые пушки, Аракчеев расстегнул у солдата воротник, увидел грязное белье, взревел в ярости:

– Что такое? И это победоносная армия? Немедленно сменить всем солдатам исподнее!

Засядько сказал хмуро:

– Простите, но нашей роте уже пятый месяц не выдают запасное белье.

– Это не оправдание! – рявкнул Аракчеев. – Пусть поменяются друг с другом!

Засядько видел смеющиеся глаза Веллингтона. Но когда разъяренный Аракчеев отвернулся от Засядько, англичанин сделал чисто английское лицо, бесстрастное и неподвижное.

21 августа 1821 года генералу Засядько была объявлена высочайшая благодарность за воинскую выучку учебного карабинерского полка, которым он заведовал. 24 декабря за превосходные знания воспитанников директор Артиллерийского училища Александр Дмитриевич Засядько был награжден орденом Святой Анны I степени. В апреле 1822 года изобретатель Засядько был пожалован землей в Саратовской губернии, которая моментально ушла на уплату долгов, ибо опыты с ракетами производились на собственные средства. 8 ноября директору, управляющему, начальнику и т. д. Засядько был объявлен приказ генерал-фельдцейхмейстера: «Осматривая 2-го и 4-го чисел сего месяца Артиллерийское училище, учебную артиллерийскую бригаду и С.-Петербургский Арсенал, к совершенному моему удовольствию, я нашел во всех частях везде превосходный успех, отличный порядок, устройство и опрятность. Столь блистательное состояние я отношу единственно к особому усердию и попечению начальника сих частей, генерал-майора Засядько, будучи всегда признательным к его неутомимым трудам, на пользу службы обращаемым, от действия коих все части более и более получают усовершенствования. Учебная артиллерийская бригада доведена до такого совершенства, отличного состояния по выправке людей, знанию всего дела, ловкости в ходьбе и обмундировании, что может почесться примерною и образцовою во всех отношениях. Я приятнейшим долгом себе поставляю изъявить генерал-майору Засядько совершеннейшую мою благодарность и признательность, находя в нем истинного себе помощ­ника».

Профессор Засядько был награжден орденом Святого Владимира II степени. И лишь ракетчика Засядько никто не отметил и не наградил. А именно в это время он значительно увеличил дальнобойность своего детища и усовершенствовал шестиствольную ракетную установку. Но самое главное – наконец-то детально разработал теорию ракетной тяги. Теперь мог точно сказать, сколько потребуется пороха, чтобы запустить, к примеру, ракету из Петербурга в Москву или даже на Луну. Правда, порох в этом случае будет далеко не лучшим топливом. Гораздо перспективнее окажется нефть. Вернее, ее некоторые фракции…

Однажды вот так сидел на веранде, подставив лицо редким на севере лучам весеннего солнца. Послышались легкие шаги. Засядько чуть повернул голову, виновато улыбнулся. Это была Оля, верная и преданная Оля, которая заслуживала многого, но которой он дал так мало. Он наклонил голову, поцеловал руку, которую она опустила ему на плечо, благодарно прижался щекой.