Человек с топором

Песок дважды или трижды чуть взметнулся перед шагающим Олегом. Мрак сообразил, что волхв все-таки берет анализы чужого грунта, разлагает, всматривается, но на его лице ни удивления, ни смятения.

— Ну хоть что-то новое? — спросил Мрак, не выдержав.

— Пока нет.

— Но мы под другой звездой!… Олег, мы совсем в другом мире!

— Но лепились они по одному проекту… Мрак, все это в пределах нормы.

— Какой нормы? — заорал Мрак.

— Ты что прешь с чугунной мордой? Я за тебя буду удивляться, да?

Олег напряженно всматривался в далекий горизонт.

— Мрак… сейчас для меня надо уж очень большое отличие, чтобы я заметил. Впереди что-то страшное…

Мрак подумал. Признался:

— Знаешь, я так давно не встречал опасности! Расслабился. Умом понимаю, что иду на смертельный бой, а вот…

— Все-таки понимаешь?

— Ты бы видел себя! Я и то держусь в сторонке, не заметил? А то укусишь, боднешь или в морду дашь.

Да и сам я начинаю трусить, сказал себе Мрак честно. В полете трясся, когда опускался в этот мир, едва не помер, сейчас вот чуть отошел, и тут на тебе: смертельная опасность. Ведь не трусил же или почти не трусил, когда по векам и эпохам шел с секирой в руках?

Я сам, напомнил он себе, теперь суперзвездолет. Весь в суперброне, у меня шкура, которую не пробьет ничто на свете… из того, что знаю. Я могу выплеснуть энергию, что равна ста тысячам атомных бомб, и обрушить ее в то место, куда укажет мой палец. Или куда укажу взглядом и мыслью. Да что там атомные бомбы: я могу обрушивать удары, сравнимые только с мощью Тунгусского метеорита, что сотряс целую планету. Вот этот песок я могу сжечь, превратить в пар до самого горизонта… Но все-таки под ложечкой противно сосет, а в желудке большой и тяжелый кусок льдины. Это не родной Лес. Это не Степь, Горы, Пески или большие или малые города…

— К счастью, — сказал Мрак, — жизнью и не пахнет.

— Похоже, — согласился Олег. С удивлением посмотрел на Мрака.

— Почему, к счастью?

— Не знаю, — ответил Мрак и посмотрел в сторону.

— Что-то мне не захотелось с ними встречаться.

Мне тоже, подумал Олег. Странно. Ведь все последние века стремились к встрече с инопланетянами. Еще Вольтер писал о пришельцах с Юпитера и Сириуса, до сих пор помнит, как эти книжки выхватывали из типографии еще тепленькими, читали взахлеб… А вот сейчас идет, а в черепе стучит трусливенькая мысль: хоть бы их не было, хоть бы их не было…

— Встретимся, — сказал он себе назло, будто взял за горло собственную трусость.

— Здесь все звезды старые, втрое старше нашего Солнца. И — близко одна к другой. Если хоть на одной из миллиона появится жизнь, то она наверняка освоила уже все…

— Здесь их сто миллиардов!

— Больше, Мрак, больше. Около ста пятидесяти.

— Тогда где величественные строения? — спросил Мрак.

— Где небоскребы в тысячу этажей? Где египетские пирамиды, тадж-махалы?… Где летающие такси? И продавцы сувениров?

ГЛАВА 22

Солнце медленно опускалось к зазубренным пикам горного хребта, Мраку инстинктивно захотелось взлететь, чтобы не оказаться в этой черной пугающей тени. На закате солнце стало вдвое крупнее, как случается и на Земле, но здесь можно смотреть на него спокойно, не слезя глаза.

Но смотреть страшно, ибо горы теперь иссиня-черные, с металлическим оттенком. По ободку быстро-быстро, словно велосипедная цепь, бежит нескончаемая огненная змея. Она медленно тускнеет, но еще не погасла, а по небу уже выступили большие звезды. Не то чтобы большие, но их в самом деле миллиарды, и слишком многие из них видимы простым глазом. Все небо страшно блистает серебристым пламенем, от звездного света тени смешались и пропали вовсе. Было странно и жутко идти вот так по освещенному, но без теней. Словно в каких-то древних преданиях, где обреченные… или чем-то отмеченные люди теряли свою тень.

Мрак не спрашивал, почему они пешком, «как все люди», хотя могли бы с легкостью облететь всю планету на любой высоте. У него самого было ощущение, что прижался бы к земле пузом и ползком, ползком…

И — почему в человечьей личине. К сожалению, оба они могли только совершать длинные вычисления в интервалах наносекунд, могли даже принимать решения в пределах, укладываемых в нано— или пикосекунды, но… быстрое решение

— не всегда самое верное. Чаще же, увы, бывает наоборот. К тому же при переходе на скоростной перебор вариантов и поисков решений отключается инстинкт, просто не успевает, а без него, как убедились, не всегда удается решить верно.