Герой ее грез

Джордан был явно недоволен. Еще бы — дочь обратила внимание на тот факт, что обычно он не переодевается к обеду.

— У нас гостья, Мэгги, — строго напомнил он ей, после чего повернулся к Дороти. — Не хотите ли выпить перед обедом? Может быть, бокал вина?

Ей оставалось только надеяться, что голос не изменит ей.

— Пожалуй, вина. Благодарю вас. — В горле у нее першило. Господи, да что же это происходит? Она явилась сюда по делу, а ведет себя как растерянная школьница, и все это лишь потому, что предстала перед человеком, о котором грезила все эти годы и которого создала ее необузданная фантазия. Он казался ей самим Роджерсом с его отчаянными эскападами и неотразимым обаянием. Это и было основной причиной того, что никому из мужчин, с которыми она встречалась в последние пять лет, не было места в ее мечтах. Но теперь место Роджерса стремительно занял Эван Джордан.

Она влюбилась в него!

4

Влюбилась?

Черт побери, да не может быть и речи о влюбленности в модного романиста. Ведь она совсем не знает этого человека!

Значит, чувственное влечение?

Да, конечно же! Стоит бросить на него взгляд, как по спине у нее от волнения бегут мурашки. Влечение… Страсть… Что за мысли у женщины, испытывавшей все эти годы лишь симпатию к тем немногим мужчинам, с которыми ей доводилось встречаться, даже к Натаниелу, единственному поклоннику из тех, с кем она и сейчас поддерживает дружеские отношения. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать подобных физических ощущений. И вот…

— Еще вина?

Дороти встрепенулась, поняв, что Джордан обращается к ней. Растерянно глядя на него, она не могла вспомнить, о чем шла речь. Что-то о вине, припомнила она. Но ведь у нее уже есть…

— Ваш бокал пуст, — поймал он ее удивленный взгляд. Ей казалось, что она выпила не больше глотка. Тем не менее на донышке осталось лишь несколько капель.

— Да, пожалуйста, — смутившись, кивнула она и протянула бокал.

Из-под опущенных ресниц Дороти смотрела, как он, повернувшись, взял бутылку. Не в пример остальным членам своей семьи, она практически не употребляла алкоголь, разве что за компанию позволяла себе несколько глотков. А сейчас даже не заметила, как выпила целый бокал белого. То есть почти не заметила, ощущая лишь приятную теплоту в теле…

Хотя та могла объясняться соседством Джордана. Наполняя ее бокал, он оказался так близко к ней, что она уловила терпкий запах лосьона после бритья, увидела влажные прядки волос на затылке: должно быть, он принял душ перед тем, как спуститься к обеду…

Воображение мгновенно повело ее еще дальше, и она, представив, как он выглядит под душем, в очередной раз удивилась его росту. Конечно, разница в их росте была бы не так заметна, окажись они рядом в горизонтальном положении…

Господи, да что за мысли лезут в голову! Никогда в жизни ей не лежать рядом с этим человеком. Нейл покатился бы со смеху, узнай он об эротических мыслях, которые появились у нее, стоило ей только увидеть Джордана, ибо брат называл ее не иначе как «неисправимая девственница». Ну и пусть, однако в данный момент ей меньше всего хотелось оставаться таковой.

— Должно быть, прошло немало времени после вашего ленча, — заметил Джордан. — Мне бы очень не хотелось винить себя в том, что напоил гостью.

Ленч? По пути сюда она не останавливалась перекусить. Но в этом не было ничего необычного; она часто отказывалась есть днем, считая, что ее начинает клонить ко сну. А вот сейчас вспомнила, что в последний раз ела десять часов назад!

— Я никогда не злоупотребляю вином, — заявила она уверенным тоном и испугалась, что ее обычно тихий и спокойный голос прозвучал слишком громко.

Хозяин равнодушно пожал плечами.

— Когда-то все бывает в первый раз, — пробормотал он, после чего, повернувшись, поставил бутылку вина на место.

Ну что ж, пожалуй, в его замечании была доля истины — всего лишь несколько минут назад она впервые представила себя в постели с мужчиной. С этим Аполлоном…

Просто смешно! Сама мысль об этом несуразна. И пусть даже в поле зрения пока не попала миссис Джордан, конечно же, в жизни столь сексуально привлекательного мужчины, как этот, не могло не быть женщины.

Вызванное вином возбуждение спало, и реальность жестко напомнила о себе. Она была двадцатисемилетней старой девой с разлохмаченной копной волос, в огромных очках и с фигурой манекенщиц, которые пользовались успехом в середине шестидесятых годов: тонкая, худая, без намеков на формы!