Вкус убийства

– Не за грабеж, – хмуро добавил он. – По пьянке подрался с супругой, наставил синяков. А она его сдала. Сейчас хочет продать квартиру. Короче, я обошелся без помощников. Там и замка-то не было – ничего ценного не хранилось. Висела на скобах проволока, с расплющенной пломбой. Я взял плоскогубцы, пломбу снял, проволоку раскрутил.

– Как же ты выгружал диван? Все остальное – еще понятно. А диван как?

– Диван… – Он вздохнул. – Я уж тогда ничего не соображал, у меня трясучка не прекращалась. Конечно, я его попортил. Залез в кузов и спихнул вниз.

Поставил на попа. Потом спрыгнул и завалил его в контейнер. Подвинул, место освободилось для других вещей. Он запачкался, и обивка, наверное, порвалась. А больше я ничего не портил.

– Все вещи там?

– Все. – Он едва переводил дух. – Кроме телевизора.

– А куда дел телевизор? Продал?

– Отвез родственнице в Балакиреве, – неохотно сообщил он. – Он и сейчас там.

– Что ж ты краденое повез к тетке? Не знаешь, как надо прятать?

– Откуда мне знать? Я никогда не воровал. А без подарка являться неудобно.

Дима рассказал, что свою пятитонку с телевизором в кузове он до утра оставил в том самом дворе, где стоял контейнер. Сам поехал ночевать к знакомой девушке.

– Я думал так, – рассудительно говорил он. – Если сопрут из кузова телик, туда ему и дорога.

Мне меньше геморроя. А я не хотел ехать ночью.

У меня уже руки не слушались. Попробуйте потаскайте столько на себе…

Телефон девушки, у которой Дима провел ту ночь, тоже был предоставлен следствию. Девушку допросили вечером того же дня. Она подтвердила слова Димы, но добавила, что он приехал пьяный, так что она даже не хотела его впускать.

– У нас ничего не было, – смущенно говорила она. Так близко с милицией она явно еще не сталкивалась. – Он так напился, что сразу уснул.

– И ничего вам не рассказывал? Почему в таком состоянии, откуда пришел, куда собрался утром?

– Он сказал, чтобы я никому не говорила, что он у меня ночевал. А я все равно все рассказала.

– Зачем? Вас что-то насторожило?

– Я обиделась, – тихо ответила она. – Ходит-ходит ко мне и всякий раз пьяный. Как будто его только водка интересует. Мне от него никакой радости. Просто неудобно выгонять человека, когда в гости приходит. Я пожаловалась бабушке, подругам.

Они все мне сказали, чтобы я его больше на порог не пускала.

– Что ж, в ближайшее время он вам надоедать не будет, – пообещали ей.

Маленькая, кругленькая блондинка только глазами хлопала. Известие о том, что ее приятель ограбил квартиру, никак на нее не подействовало. Она только и сказала, что в пьяном виде Димка способен на многое.

В контейнере, который находился по указанному Димой адресу, действительно оказались все вещи, похищенные из квартиры Гурзо. Кроме телевизора.

Контейнер был закрыт не герметично, сверху в нем виднелись довольно широкие щели. И все эти дни, когда шел дождь, вещи заливала вода. Они пострадали куда сильнее, чем сказал Дима. Знаменитый диван, например, превратился в распухшую от дождевой воды губку безобразного цвета и уже начинал подванивать и зарастать белыми пятнами плесени.

Аппаратура пришла в негодность – когда ее осматривали, из нее лилась вода.

– Я же не знал, что так получится, – кратко ответил Дима.

Сознавшись во всем, он заметно успокоился.

Стал выяснять, нельзя ли ему выйти на свободу под залог, до суда. В основном приставал с этим вопросом к Виталию Тимошину. Они были почти ровесниками, и Дима упирал именно на это обстоятельство:

– Ты можешь меня понять, каково мне тут париться? Я не убийца, не бандит. В камере дышать нечем. У меня, между прочим, хронический гастрит.

– У меня тоже, – ответил Виталий.

Для опознания Димы приехала домработница из той самой квартиры на втором этаже, куда обращалась за помощью Таня. Именно благодаря этой женщине, ее свидетельским показаниям, следствие впервые узнало о наличии третьего грабителя.

– Да, это он, – сразу сказала женщина.

Она держалась уверенно, даже заносчиво. Возможно, со своими хозяевами она была совсем другой, но вне работы это была неплохо одетая дама, в ушах дорогие серьги, на руке золотое кольцо.

На вопрос, как же ей удалось настолько хорошо разглядеть тогда шофера, чтобы теперь сразу опознать, женщина ответила, что нарушениями зрения никогда не страдала.

– Это он, как же мне его не узнать?