Вкус убийства

А Таня из деликатности не спрашивала. Ее же саму из книжного магазина уволили. Точнее, все выглядело немного иначе – половину продавщиц отправили в отпуск без содержания. Таня была в их числе. Она даже не пыталась возмущаться. Эта работа не смогла бы ее прокормить, она была отдушиной, альтернативой домашнему хозяйству – и только. Теперь, после гибели Стаса, некому было содержать Таню.

– Ну и плевать, что уволили, – заметила Ксения, когда узнала об этом. – Господи Боже мой, шестьсот рублей! И те не выплачивают! Раньше это было сто долларов, а теперь? Нет, это все равно что работать даром. И ты больше заработаешь сейчас на обмене валюты.

Столько острых ощущений, как за последние дни, на долю Тани никогда не выпадало. Она всегда вела очень размеренную жизнь. Хорошо училась в школе, и единственным грехом было курение – тайком, с одноклассницами, после уроков. После школы она поступила в московский вуз гуманитарного профиля. Учеба. Грешки потяжелее, но без последствий.

Стас. Бурный роман, свадьба, счастье. Или то, что казалось счастьем. Таня бросила институт, не дотянув до четвертого курса. К тому времени ей стало ясно, что диплом, который она должна получить, не поможет найти приличную работу. Для этого нужно было нечто совсем иное, чем диплом. Например, знакомства, которые у Стаса были. Или деньги, которые у Стаса тоже нашлись бы. Это муж неоднократно намекал ей, что надо подумать о другом образовании. О юридическом, экономическом, каком угодно, но не гуманитарном. И Таня забрала документы из института. Погрузилась в домашнее хозяйство. Приучилась бегать по утрам. Раз в неделю устраивала себе голодовку. Впервые в жизни сварила варенье. И в ожидании, пока Стас найдет ей хорошую работу или выберет место учебы, Таня устроилась в книжный магазин неподалеку от дома.

Сейчас, вспоминая свою незамысловатую биографию, она ощущала нечто вроде разочарования. "Мне двадцать пять, а кто я? Никто. Ноль. Ну а если бы я доучилась в институте и получила диплом, тогда кем бы я была? Да тем же нулем. Получается, что без Стаса я вообще ни черта не значу! Пока он был со мной, я была счастлива, была все время чем-то занята. Да еще бы – вот с утра надо вскочить и приготовить ему завтрак, проводить его, помахать ручкой в окно, причесаться, накраситься и бежать на работу. В обед домой, по дороге заскакиваю на рынок, все закупаю, дома перехватываю бутерброд и бегу обратно к себе в магазин. Работа кончена, и я опять высунув язык мчусь по тому же маршруту. Захожу в те магазины, в которые днем не успела, дома готовлю ужин, встречаю Стаса. Потом мою посуду, стираю, глажу, убираю квартиру, подсчитываю расходы, пересаживаю цветы, чищу обувь, ковер, ванну, смотрю телевизор, ложусь спать. Где-нибудь в перерыве между всем этим – любовь, Вздохнуть некогда! Но вот Стаса нет. Работу я потеряла. Встаю не с утра пораньше, а когда проснусь.

Полчаса стою под душем. Пью кофе и сижу с сигаретой во рту, уставившись в окно, как старая бабка.

Смотрю, кто куда пошел, кто машину моет, кто собаку выгуливает, чьи дети подрались. Потом думаю, чем заняться. Пропускаю рюмочку-другую, включаю телевизор. Потом мне звонит Ксения. Черт возьми, кошку завести, что ли?"

Подруга ее успокоила:

– Ты просто еще не поняла, какое счастье тебе привалило!

Увидев расширенные глаза Тани, Ксения немедленно поправилась:

– Я не Стаса имела в виду, конечно… Хотя… – И решительно заявила:

– А хоть бы и Стаса! Правду говорят – любовь слепа. Для тебя он был совершенством, святым каким-то, божеством. А я его сто лет знаю! И для меня он вовсе не из золота сделан.

И всех баб, которые тут побывали до тебя, я видела.

И сколько раз он в зюзю напивался – тоже! Это при тебе он как-то остепенился. Его родичи тебе вообще должны быть по гроб жизни обязаны. Ты, можно сказать, человека из него сделала. Хватит убиваться.

Тебе одной будет куда лучше.

И Ксения добавила, что хотя она и любит мужа, но иногда мечтает только об одном – чтобы он убрался как можно дальше и как можно дольше не появлялся на глаза.

– Хочу жить в грязной квартире, ничего не стирать, не готовить, не ходить в магазин и вообще ничего не делать, – заявила она. – Тебе сказочно повезло, Стас еще и денег оставил.

Ксения хватила через край. Слушать ее было неприятно. Но если прогнать подругу, с кем тогда вообще разговаривать? Когда она начинала критиковать Стаса, Таня старалась выключить слух и думать о чем-то постороннем. Например, о том, что стиральный порошок так и не куплен. Что вечером по телевизору будет фильм, который давно хотелось посмотреть. Что надо позвонить родителям. Когда она приходила в себя, Ксения давно успевала сменить тему и рассуждала о чем-то более приятном, чем характер Стаса.