Запасной выход

Жар стремительно спадал – так же стремительно, как недавно поднимался. От этого побаливала голова, но в общем я чувствовала себя куда лучше. Даже закралась рискованная мысль принять ванну. Все-таки ночь на лестнице даром не проходит. Но я за-претила себе это удовольствие, по крайней мере, пока не сгоню температуру до обычной. Сидеть не хотелось. Несмотря на упадок сил, я принялась бродить по квартире. Мне хотелось действовать, что-то предпринимать. Очень беспокоили мысли о том, чем увенчается экспедиция моих новых покровителей. Добудут они кассету, встретятся ли с Женей? Может быть, он решил снова там обосноваться?

Я могла просто-напросто позвонить туда и все узнать. Но боялась это сделать. На кухне, на разделочном столе, я нашла упаковку аспирина – в ней не хватало двух таблеток. Я выпила еще одну, поставила чайник. На обеденном столе заметила полупустую коньячную бутылку, остатки лимона на блюдечке, одинокий пирожок – явно не домашнего приготовления. И неожиданно ощутила зверский аппетит. Да, мое здоровье решительно шло на поправку! Пирожок оказался безвкусным – сплошное тесто казенного замеса и тонкая капустная прослойка. Но я съела его с наслаждением, запивая очень сладким чаем.

Когда я облизывала пальцы и решала нравственную проблему – можно ли взять что-нибудь из холодильника, – в дверь неожиданно и сильно постучали. Я замерла. От страха у меня даже в ушах за-звенело. Я не привыкла к тому, что на кухне имеется входная дверь, и почти забыла о ней! Стук раздался рядом с моим плечом – будто стучали по нему. Что было делать? Павел запретил мне реагировать… Стук повторился. Кто-то стоял за дверью, стучал и прислушивался к тому, что делается внутри. Внутри, впрочем, ничего не делалось. Я сидела тихо и даже не решалась поставить на стол пустую чайную чашку. Так и держала ее на весу. Потом за дверью раздались негромкие голоса. Один несомненно женский. Женщина очень тихо сказала что-то о свете. Я не сразу поняла, что имеется в виду, но до меня быстро до-шло. Разумеется, окна кухни были освещены. С улицы сразу можно было понять, что в квартире кто-то есть. Постучали еще раз. А затем – я никогда не забуду, что испытала в этот миг – раздался высокий, несколько напряженный голос:

– Извините, мне нужна Надя!

Голос принадлежал Юле. Или же у меня была галлюцинация! Я по-прежнему не собиралась отвечать, но чашку все-таки поставила. У меня задрожали руки.

– Надя? – повторила она. – Надя? Ты здесь? Ты слышишь меня?

Это точно была она, никаких сомнений. Но она пришла не одна, я ведь ясно различила еще чей-то голос. Это была первая мысль. А вторая – почему она явилась с черного хода? Парадный наверняка был почище…

– Пожалуйста, скажите что-нибудь, – попросила Юля. – Надя здесь?

И я не выдержала. Встала. Ощущая неприятную слабость в коленях, стала поворачивать круглую ручку замка. Цепочку я снимать не стала. Слегка приоткрыв дверь, я увидела Юлю. Она стояла, плотно запахнувшись в легкое коротенькое пальто – живая, целая и невредимая! Я была так потрясена, что даже не сразу обратила внимание на Дину, а та маячила за Юлиной спиной, пытаясь что-то разглядеть в образовавшейся щели.

– Мне нужна моя сумочка, – сказала Юля, не сводя с меня какого-то странного, отчужденного взгляда. – Я зашла в восьмую квартиру, и мне сказали, что сумочка у тебя.

Это был какой-то бред. Возможно, у меня опять поднялась температура и по законам бреда. Юля задала самый неожиданный вопрос. И самый банальный.

– Сумочка… Я отдала ее милиционеру, – ответила я наконец.

– Зачем?

Юля спросила это без злости, без раздражения. Ее тон, как и взгляд, поражал меня каким-то удивительным равнодушием. Она была так непохожа на себя – и все-таки это была она!

Вмешалась Дина, она громко заявила, что я была уверена, будто Юлю убили у нее дома. А теперь, пожалуйста, выяснилось, кто был прав! Юля продолжала неподвижно смотреть на меня. Точнее, сквозь меня. Я сняла цепочку:

– Зайди. Нет, только ты!

Я заметила движение Дины – та явно собиралась последовать за ней.

– Да как знаете, – буркнула хозяйка восьмой квартиры и, не попрощавшись, принялась спускаться по лестнице. Я видела, как ее завитая голова постепенно исчезает за перилами. Только убедившись, что она ушла, я заперла дверь.

Юля стояла посреди кухни, как манекен, продолжая придерживать на груди борта незастегнутого пальто. Она оглянулась на меня. Про сумочку больше речи не было.