Запасной выход

Автобус наконец пришел. В салоне я была одна, хотя у метро, где он делал кольцо, высадилась куча народу. Понятно, все ехали в центр развлекаться. Я проехала две остановки и вышла среди одинаковых, редко расставленных панельных «башен». Все окна были освещены, на голых деревьях у ночного магазина висела гирлянда мигающих фонариков. Я долго блуждала, отыскивая нужный дом, и все это напоминало мне фильм «С легким паром!». Потом вошла в теплый, пахнущий подвальной сыростью подъезд, нажала кнопку вызова лифта. Он не работал. В связи с Новым годом, наверное. На восьмой этаж мне пришлось идти пешком. Два раза мне навстречу с криками и радостным матерком спустились веселые компании. У меня было странное чувство – что я иду на похороны.

И поэтому, когда я остановилась перед дверью, за которой ясно слышалась громкая музыка и множество голосов, мне сперва подумалось, что я ошиблась домом. Однако спускаться на восемь этажей, чтобы проверить свою догадку, как-то не хотелось. И я надавила кнопку звонка.

Открыл высокий мужчина в классическом костюме, даже при галстуке. Я бы сказала, что ему пятьдесят лет, не меньше.

– Заходите, – пригласил он меня, не задавая никаких вопросов.

– Мне Ксению, – уточнила я.

– Она на кухне, кажется.

Музыка гремела так, что я плохо его слышала. Что-то очень знакомое – Женя ставил этот диск в магазине. Я слышала, что в комнате пытаются перекричать друг друга несколько людей. Пахло пирогом и еще чем-то очень вкусным и горячим. Здесь явно собрались встречать Новый год – все, как полагается. Не веря своим ощущениям, я прошла на кухню.

– Надя, – представилась я, увидев там нескольких молодых женщин. Все они курили, пуская дым в открытую настежь форточку.

– Садись, – откликнулась высокая, очень худая брюнетка в изумрудном свитере. Она ногой придвинула мне табурет. – Не думала, что ты приедешь.

– Но я же обещала. Ты Ксения?

– Да, – призналась брюнетка. – Вот и познакомились, наконец. А это моя сестра, – она кивнула на девушку в переднике – та как раз обмазывала растопленным маслом готовый к запеканию пирог.

– Лиза, – представилась та.

Меня представили и остальным. Ксения сказала, что всего гостей – человек двенадцать, но возможно, придет кто-то еще. Она всем рада. Говорила она очень быстро, двигалась угловато, всюду рассыпая пепел своей сигареты. Я смотрела на нее и глазам своим не верила. По телефону она показалась такой замученной, испуганной. А теперь выглядела совершенно обычно – как замороченная нашествием гостей хозяйка. И только.

– Я хотела с тобой поговорить, – сказала я, когда Ксения за моей спиной потянулась к раковине – помыть яблоки.

Она оглянулась. Глаза у нее покраснели, но ведь это могло быть и от дыма – его на кухне скопилось предостаточно. И от пирогов, и от сигарет. Музыка в комнате стала тише – кому-то пришла в голову счастливая идея убавить звук.

– До полуночи осталось минут двадцать, – быстро сказала она. – Не сейчас, хорошо? Посидишь за столом, поешь, а потом мы поговорим.

И не успела я возразить, как она объяснила:

– Я это делаю ради ребенка. Понимаешь, ребенок-то ничем не виноват. У него должен быть Новый год. И елка, и пироги, и подарки. Он так ждал, готовился, просил письмо написать Деду Морозу.

– Ему три года, – прибавила Лиза, которая слышала весь наш разговор. – Мы ему пока не говорим. Он думает, отец уехал.

О ребенке я слышала впервые. И больше ни на чем не настаивала. Помогла отнести в комнату чистые тарелки. Познакомилась с гостями, сидевшими за наполовину накрытым столом. Телевизор работал с выключенным звуком и показывал встречу Нового года в разных странах мира. Из магнитофона теперь звучала медленная джазовая мелодия.

Оказалось, что дверь мне открыл отец Ивана. Так он сам мне и сообщил, спросив при этом, знала ли я его сына?

– Да, мы виделись один раз, – ответила я.

– Вот как? И давно? Я имею в виду, до того, как он бросил эту идею с группой или после?

– После. Совсем недавно.

Мужчина повел подбородком – точно такой жест я видела у Ивана. Мне даже стало не по себе – как будто в комнату на миг заглянул призрак.

– Ваня изменился после этого, – сказал он. – А до того был очень веселым парнем, вы бы его и не узнали… Ну ладно.

И он встряхнул на коленях маленького мальчика, старательно изображая улыбку:

– А что будет скоро?

– Дед Мороз, – сонно ответил ребенок. Он был кругленький, светленький, глазастый – ни дать ни взять – Колобок.