Запасной выход

Ее кулаки были сжаты так, что кожа на косточках побелела. Будто в каждой руке она держала по крохотному злобному зверьку и хотела задавить их в своих ладонях.

– Он сказал, что у меня есть сын и чтобы я больше думала о нем. Ведь я же не хочу, чтобы с ним… – Ксения судорожно вздохнула и не договорила.

Дверь кухни распахнулась.

– Что вы здесь делаете, девочки? – спросил отец Ивана, оглядывая нас. Он пытался говорить добродушно, но я видела, что он встревожен. – Вы не слишком долго курите?

– Мы сейчас придем, – сухо ответила Ксения.

Он помедлил секунду, внимательно посмотрел на меня. Опять тот же самый жест, как у Ивана, – резкое движение подбородка. Будто он хотел опустить слишком высокий воротник свитера, хотя был в рубашке и при галстуке. Дверь закрылась.

– Опиши мне этого мужчину, – попросила я. Меня трясло. Мелькнула ужасная мысль – это мог быть Женя. Ее зачеркнула другая – Женю она бы узнала, он у них бывал. И конечно, описание, которое мне дала Ксения, совершенно не совпало с внешностью Жени.

– Среднего роста, даже чуть ниже меня. Пострижен коротко, волосы темные… Или темно-русые, не знаю. Я была сонная и вдобавок обалдела от страха. Но ты понимаешь, у него совершенно обычная внешность. Если увижу – узнаю, но как его описать…

– Сколько ему лет?

– Около тридцати. Это он к тебе приходил утром?

Я покачала головой. Ксения наконец разжала кулаки и теперь растирала онемевшие пальцы.

– А как выглядел твой? – спросила она.

– Совсем по-другому… Это был… – И тут я услышала свой голос: – Знаешь, я не успела его хорошо разглядеть. Я тоже была спросонья.

– Господи боже, их целая банда, – прошептала Ксения, продолжая разминать пальцы. Хрустнула косточка. Ужасный звук, ненавижу его! Женя начинал хрустеть пальцами, когда волновался, и это была единственная черта, которую я в нем терпеть не могла… Это раньше была единственная, поправилась я. А теперь?

– Зачем им это нужно, как ты думаешь? – спросила она. – Почему они на нас давят?

Я очень долго подбирала слова.

– Может, они боятся, что я что-то видела… Или Иван мне что-то рассказал в машине… Боятся, что я расскажу все следователю?

– Наверное, ты права! – Ксения была вне себя. – Но ты же не видела ничего!

– Это я так считаю. А они могут думать иначе. Может, считают, что все-таки видела, но не поняла. Или поняла не так. Они боятся, что я кому-то это случайно перескажу.

– Но тогда… – Она посмотрела на меня как-то по-новому. Теперь в ее взгляде было нечто вроде уважения. – Тогда тебе стоит опасаться! Господи, я сразу не поверила в эту версию с проституткой на шоссе! Это был какой-то абсурд. Я думала, что-то было не так, что-то подтасовано, изменено. А теперь… Теперь мне кажется, что все это, вообще, вранье, фальшивка. Случилось что-то совсем другое.

Я молчала. Мне было очень плохо. Не стоило пить за столом, а я от волнения согласилась выпить водки. Утром коньяк, потом вино на радио, теперь водка… Что со мной будет завтра утром?

– Ты точно не видела ничего подозрительного? – настойчиво спрашивала Ксения. – Может быть, стоит повспоминать? Теперь-то ты знаешь, что видела что-то важное!

– Мне нужно в ванную, – сказала я наконец. – Срочно.

Видимо, я выглядела неважно, потому что Ксения сразу перестала задавать мне вопросы.

Я заперлась в ванной, напилась ледяной воды прямо из-под крана, причесалась. Собственное лицо в зеркале казалось мне каким-то чужим. Мысли тоже были какими-то чужими, бессвязными. Как будто я разучилась их направлять, будто у меня в голове работало сразу несколько радиостанций, перекрывая одна другую. Дело закрыто. Заведено и закрыто за одни сутки. Еще до Нового года. Иван отправился к себе на дачу и по дороге… Остановился и взял кого-то, кто голосовал на обочине? Проститутку-наркоманку, которая ударила его по голове (чем, с какой силой?), чтобы разжиться часами и бумажником? Мне вспомнилось первое впечатление от Ивана. Он совсем не походил на слабака – широкоплечий, плотный, уверенный в себе. И у изнуренной ломкой девицы хватило сил, чтобы утащить его на себе в поле и спрятать? Невероятно, бессмысленно.

Эти мысли перекрыла другая волна. Куда более громкая, оглушающая. Я ощутила панику. Женя сегодня утром заявил, что Иван связался с какими-то подозрительными типами – вот зачем нужна моя ложь, вот почему он старается меня уберечь! Я отказалась врать, но сама почти поверила ему – постаралась поверить изо всех сил, потому что иначе должна была допустить… Что Женя сам с ними как-то связан. Но ни о какой проститутке не было и речи! Откуда он мог знать о ней ранним утром, если Ксения узнала это от следователя намного позже? Женю очень интересовало – не обмолвился ли Иван, куда собирается после того, как подвезет меня до дому? Я заметила, что этот вопрос его волнует больше всех других. Ответила правду – что ничего об этом не знаю. И он сразу успокоился. Уже ничто другое не могло вывести его из равновесия. Даже мое глупое заявление, что я провожу новогоднюю ночь с новым приятелем. Это было уже не так важно! Он вряд ли принял мои слова всерьез. Главное, он узнал. Узнал, что мне не известно о том, куда поехал Иван. Значит?