Игра без правил

– Ну а потом, – продолжал Стручок таким тоном, словно речь шла о закупке трех ящиков коньяка для банкета, – одно из двух: либо Сеня, либо пуля.

– Как бы он с Сеней чего-нибудь не сотворил, – забеспокоился Кутузов.

– С Сеней? Не смеши, – отмахнулся Стручок. – Сеня – это, брат, бессмертный воин, киборг, Терминатор, боевая машина… Главное, не переборщить с дозой, а то еще окочурится прямо на площадке.

– Когда-нибудь все равно окочурится, – сказал Кутузов. – Он же конченый. Каждый раз, блин, приходится дозу увеличивать.

– Сдохнет – найдем замену, – спокойно ответил Стручок. – В конце концов можно будет попробовать этого капитана, если будет достаточно хорош.

– Внешность у него.., не того, не очень, – посетовал Кутузов.

– Да, против Сени жидковат, – согласился Стручок. – Да ладно, поживем – увидим. Что мы раньше времени Сеню-то хороним?

– Забодал твой Сеня, – в сердцах пожаловался Кутузов. – Скоро начнет кокаин ложками жрать, как кашу. Знаешь, чего этот отморозок вчера учудил?

Охранник ему пайку принес, а он его схватил, заломал и того…

– Неужто трахнул? – весело округлил глаза Стручок.

– Не успел, отобрали… Вцепился мертвой хваткой, как бульдог. Наши идиоты его электрошокером ткнули, так охранник, которого он.., это.., в общем, охранник с копыт долой, а ему хоть бы что. Насилу утихомирили. Сказали, что дозу не дадут, сразу шелковый сделался.

– Что, и шокер его не берет? – восхитился Стручок.

– Я же говорю, полный отморозок, – махнул рукой Кутузов. – Ребята к нему теперь заходить отказываются, жратву на лопате в щель просовывают, как тигру.

– Да, – озабоченно сказал Стручок, – похоже, Сеню и в самом деле скоро придется менять.

На улицу они вышли вместе. Небо на востоке уже приобрело сероватый оттенок – ночь близилась к концу, и одетый в одни трусы капитан Рябцев как раз в это время курил, глядя в окно и размышляя о том, что за спешное дело было к нему у Юрия Французова.

Проститутка Люська, обманувшая Ирину Французову, назвавшись почтальоном, добиралась на такси домой, на проспект Просвещения, пребывая в блаженном неведении относительно того, что жива до сих пор только благодаря тому обстоятельству, что ни Хряк, ни Кутузов, ни тем более Стручок ничего не знали о ее участии в налете на квартиру Французовых. Широко и сладко зевая на заднем сиденье яично-желтой "Волги" с шашечками на борту, она в уме подсчитывала выручку и прикидывала, как бы ей утаить хотя бы часть денег от своего сожителя и сутенера Мишани Яркова. Мишаня по совместительству подрабатывал стукачом в районном околотке, нюхал кокаин, когда поднимался на бабках, и не признавал никакого иного секса, кроме анального. При воспоминании о Мишаниных пристрастиях Люська поморщилась. Кокаин был дорог, а к анальному сексу она никак не могла привыкнуть и в стотысячный раз подумала, что надо бы уйти от этого мудака, да только куда пойдешь, не имея ни прописки, ни денег?

Примерно в это же время Ирина Французова, устав наконец от слез и тревожных мыслей, забылась чутким беспокойным сном на узкой неудобной раскладушке в чужом нетопленом доме, убаюканная монотонным шумом сосен и плеском волн на заливе, а заместитель управляющего одного из питерских банков Андрей Иванович Рублев, наоборот, проснулся, сам не зная отчего, и долго лежал, прислушиваясь к сонному дыханию жены и заново проигрывая в уме вчерашний телефонный разговор с братом. Борис собирался приехать на предстоящие выходные, и это было хорошо: за те несколько месяцев, что они не виделись, Андрей успел соскучиться. И Наталья будет рада. Он подумал, как это здорово, когда близкие тебе люди имеют общее прошлое и рады друг друга видеть, особенно когда это твой брат и твоя жена, и с этой мыслью заснул опять, повернувшись на бок и обняв жену за плечи. Наташа сонно завозилась под его рукой, устраиваясь поудобнее, что-то пробормотала и затихла, плотнее прижавшись к мужу.

Стручок сел за руль своего серебристого "Лендровера-диекавери" и укатил. Кутузов еще некоторое время постоял, сокрушенно вздыхая над безобразной вмятиной, красовавшейся на дверце его "Хаммера" и посасывая окурок гаванской сигары, потом спрятал бычок в алюминиевый футляр и тоже уехал на дачу, где охрана заперла Ирину Французову. Ему было о чем подумать. Вопросы безопасности были его вотчиной, а в связи с последними событиями с таким трудом отлаженная система превратилась в сущее решето. С ожесточением терзая педаль газа, он промчался по пустым в этот ранний час улицам и вскоре оказался за городской чертой.