Образ врага

Глава 26

Алиса вела машину по пустому утреннему шоссе. У нее слипались глаза. Ночью она не могла уснуть, все прокручивала в голове долгий разговор с американцем. И сейчас, проезжая по той же дороге, по которой всего два дня назад они с Деннисом ехали в Иерусалим, она продолжала мучить себя вопросом: не слишком ли была откровенна с человеком, представившимся сотрудником посольства США и другом Денниса?

С самого начала разговора Баррет настойчиво добивался от нее деталей, которые ни малейшего отношения к смерти Денниса не имели. Его интересовало, например, не возникало ли у нее здесь, в Израиле, неприятного чувства из-за обилия военных и полицейских патрулей, встретит ли их с Максимом кто-нибудь в Москве, сообщила ли она кому-то из близких о том, что возвращается раньше времени.

Он долго сочувственно расспрашивал, связано ли ее решение уехать домой только лишь с нервным потрясением ребенка, или есть еще какие-то причины.

– Тур стоит недешево, и компания не вернет деньги за неиспользованные дни. Вы не станете потом жалеть, что сгоряча уехали раньше? Сейчас наконец установилась чудесная погода, самое время отдохнуть. Первый шок пройдет, вы успокоитесь…

– Не только ребенок, я тоже не могу отдыхать здесь после того, что произошло.

– Значит, вы все-таки немного отвечали Деннису взаимностью? – спросил старик с неуместной игривой улыбкой.

– Какое это теперь имеет значение? – пожала плечами Алиса.

– Но из-за смерти совершенно постороннего человека вы бы не стали так переживать?

– Мои переживания – это неинтересно, мистер Баррет.

– Да, конечно… простите, – старик смутился, – просто я думал, вам нелегко сейчас, и если вы поделитесь со мной, вам станет немного легче.

– Спасибо.

– Деннис был прав, когда говорил, что вы замкнутый человек…

«Далась им моя замкнутость… – с раздражением подумала Алиса. – У американцев не принято изливать свои чувства, особенно печальные, первому встречному. Твои проблемы должны оставаться только твоими. Для всех, кроме самых близких родственников, ты обязан быть всегда „окей“. Верх неприличия на вопрос „как дела?“ ответить „плохо“. Если ты себе такое позволяешь, тебе обеспечено одиночество, неудачи в карьере и личной жизни. У нас, наоборот, неприлично быть „окей“. Надо повздыхать, на что-нибудь пожаловаться, хотя бы на несварение желудка или дурную погоду. А у них все всегда отлично – желудок, погода, настроение. Неамериканское любопытство Денниса к моим проблемам можно было оправдать чисто мужским интересом ко мне. А этот Баррет? Ему нужна информация, точная, детальная, конкретная. А зачем понадобились мои личные душевные трудности? Он такой сострадательный человек?»

Когда она рассказала ему о нападении в Иерусалиме, он стал выяснять, впервые ли с ней такое случилось.

– Впервые, – ответила Алиса, – я настоящий выстрел услышала впервые в жизни так близко.

«Не стоит говорить ему про пистолет, – решила она, – пусть считает, будто я не знаю о пистолете. Сам-то он наверняка знает…»

– Значит, полиция так и не выяснила, кто стрелял?

– Не было возможности, – пожала плечами Алиса, – арабы разбежались.

– Как вы думаете, мог кто-то заранее запланировать нападение?

– Странно… я о том же спросила Денниса, – выпалила Алиса и тут же прикусила язык.

Именно с этого вопроса и начался ночью в Иерусалиме поток ее откровений. Она сорвалась, не выдержала, выложила малознакомому человеку свою тайну, которую многие годы скрывала даже от себя. И вот этот человек мертв. Опять, кроме нее, никто не знает тайны. Конечно, Деннис погиб не из-за того, что узнал, просто потому, что был рядом с ней и с Максимом.

«Мы теперь как прокаженные, – усмехнулась она про себя, – и это только начало. Я больше никому не расскажу, никому… А все-таки я сама Деннису захотела рассказать? Или он осторожно подвел меня к этому? „Вы одна не справитесь, Алиса.. Вы чего-то боитесь…“ Между прочим, если кто и мог подстроить нападение в Иерусалиме, то только он, Деннис, – она даже вздрогнула от этого идиотского предположения. – Господи, как мне могло в голову прийти? Ерунда! Зачем ему?»

– Вы задали Деннису тот же вопрос? – американец вскинул брови. – И что он вам ответил?

– Деннис, как человек разумный, сказал, что это случайность. Мы сами виноваты. Забрели в арабский квартал, да еще поздно вечером.

– А почему вам пришло в голову, что нападение могло быть запланировано заранее? – слегка прищурившись, спросил Баррет.