Образ врага

– Вот он, – прошептал в ответ Максимка и показал глазами на мутную пупырчатую стенку остановки. Сквозь нее зыбко вырисовывался темный мужской силуэт, подсвеченный со спины фонарем.

Закачались провода, из-за поворота показался троллейбус. Он был почти пустой. Открылись только передние двери. Не спеша вышла старушка, за ней выпрыгнула юная парочка. Силуэт за пузырчатым пластиком исчез. Максим поставил ногу на высокую ступеньку, Алиса оставалась внизу. Мужчина в короткой дубленке замаячил у нее за спиной. Она поднялась вслед за Максимом, застыла на секунду, как бы преграждая мужчине путь.

– Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка… – проговорил механический голос в кабине водителя, а потом сам водитель сердито заворчал в микрофон:

– Женщина, проходите, не надо стоять в проходе. Мужчина, вы едете или как?

Алиса сделала шаг от двери, ухватилась за поручень. «Хвост» решительно впрыгнул в троллейбус.

– Мама! Ты сумку оставила! – крикнул Максим во все горло.

Двери качнулись, но еще не успели закрыться. «Хвост» стоял у кабины и протягивал водителю мелочь на талон. Алиса и Максим выскочили. Водитель громко выругался им вслед, захлопнул двери и тронулся.

Подхватив сумку, они бросились прочь от остановки, свернули за угол, потом нырнули в темную арку, оказались в большом проходном дворе, огляделись, прошмыгнули в узенький проход между «ракушками».

– Мам, а может, это правда твоя заказчица подослала бандитов? – спросил Максим, отдышавшись.

– Нет никаких бандитов. Мы едем на дачу к тете Лизе. Нам надо отдохнуть, наверстать упущенное.

– Знаешь что, мамочка, хватит морочить мне голову.

– Знаешь что, сынок, не приставай ко мне с вопросами, очень тебя прошу. Я не могу разговаривать на бегу на такие серьезные темы.

– А мы сейчас не бежим. Мы стоим. И у меня, между прочим, полные ботинки снега.

– Я взяла запасные носки. В машине переоденешься.

Постояв еще несколько минут, убедившись, что «хвост» в короткой дубленке благополучно уехал в троллейбусе, они направились к метро. В вагоне и в переходе оглядывались по сторонам, на «Краснопресненской» вошли в одну дверь, в последний момент выскочили из другой, дождались следующего поезда.

Путь к гаражу лежал через платформы Белорусского вокзала. На всякий случай они пошли по той из них, к которой прибыл поезд из Варшавы, мужественно двинулись сквозь толпу челночников, наслушались всяческой брани в свой адрес, так как продирались против движения.

Огромное темное здание гаража выглядело жутковато. Машина стояла на пятом этаже. Надо было подняться по тускло освещенной лестнице, пройти вдоль черных зарешеченных загонов для машин. Бетонные стены отражали каждый звук, шаги звучали как-то особенно гулко, и даже шепот казался оглушительным в тишине пустого мрачного здания.

– Мам, а если она не заведется? – спросил Максим.

– Поедем на электричке.

Алиса открыла ворота своего отсека, включила свет, достала из шкафчика тряпку, стерла пыль с ветрового стекла. Максимка тут же забился на заднее сиденье, вывалил все из сумки, нашел шерстяные носки, стал разуваться.

– Только сразу сложи все назад, – предупредила Алиса, усаживаясь за руль, – может, и правда не заведемся.

Она включила зажигание. Мотор поурчал и заглох.

– Мам, давай здесь переночуем, а завтра утром слесарь придет, – зевнув, сказал Максим, – здесь ведь есть какой-то дежурный слесарь. Так неохота на электричке…

– Подожди, не паникуй. Заведемся. Ты же знаешь, наша старушка всегда поначалу капризничает. Мотор опять заурчал.

– Старушка, миленькая, ты у нас такая хорошая, – заговорил Максим смешным умоляющим голоском, – заведись, пожалуйста, довези нас до дачи. Так холодно и неуютно в электричке, а потом еще пешком, в темноте.

Вроде бы все было в порядке. Алиса разбиралась в машине ровно настолько, чтобы на ней ездить. Кое-что она успела усвоить, когда заезжала в автосервис, но самостоятельно влезать в мотор ни за что бы не решилась. «Шестерка» была старая, подержанная, с фокусами. Иногда она просто так не заводилась, без всяких разумных причин. Максим начинал разговаривать с ней как с живым существом, и случалось, что она, как бы смилостивившись, трогалась с места.

– Не старайтесь, Алиса Юрьевна. Вы все равно никуда не поедете сегодня.

Оба, Алиса и Максим, вскрикнули от неожиданности.

Прямо перед машиной стоял мужчина. Он возник из воздуха, из густой темноты пустого гаража, подошел совершенно беззвучно и заговорил сразу очень громко, чтобы его услышали сквозь сердитое порыкивание мотора и закрытые окна.