Билет на ковер-вертолет

Я остановилась. При чем тут Лена? Пальцы быстро перелистнули написанные первые десять страниц будущей книги. Героиню-то зовут Таней, вечно вы, госпожа Виолова, путаетесь в именах! Хорошо… вернее, плохо, но поправимо.

«Таня вздохнула и выпрямилась, у ее ног лежала…»

Я снова отложила ручку. Минуточку! Какого черта она испускает вздохи и выпрямляется? Ну не дура ли, ведь просто принимает ванну. Или я опять что-то перепутала?

Пришлось вновь копаться в предыдущем тексте. Нет, верно. Последний написанный абзац я завершила фразой: «Таня вздохнула, мыльная пена текла у нее по лицу».

Что-то героиня у меня совсем развздыхалась, а ведь в русском языке много иных глаголов.

Я вычеркнула никуда не годное предложение и попыталась продолжить написание сцены под условным названием «В душе».

«Шампунь защипал глаза. Таня взяла губку. Ловкими движениями она принялась смывать со своего роскошного, стройного, загорелого тела…»

Э нет! У меня же не эротический роман, а детектив. Значит, надо иначе.

«Раздался выстрел. Таня икнула, выронила губку, вода в ванне стала красной…»

Стоп! Я убила главную героиню! Это невозможно! Ну-ка, быстренько наведем порядок!

«Но Танечка осталась жива. Пуля прошла мимо важных вен и артерий, не задев их…»

Ручка выпала из моих пальцев. Да уж, если посмотреть на текст беспристрастным взором, то больше всего он напоминает известную детскую считалочку: «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет, пиф, паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой. Принесли его домой, оказался он живой!»

Ясное дело, почему мне в голову полезли глупости. Что за идиотская ручка? Она скрипит! И бумага желтая — на такой ничего хорошего не напишется! И вообще, я есть хочу, но на кухню не выйти, там Томочка утешает Иру. Идиотство! Писателю дома обязаны создать условия, а тут…

Дверь тихо скрипнула.

— Кто там? — подскочила я. — Не мешайте творить!

— Прости, Вилка, не знала, что ты пишешь! — воскликнула в щелочку Томуська.

— Уже бросила.

— Извини.

— Что ты хотела?

— Потом, не хочу тебе мешать.

Дверь стала прикрываться. Мне стало стыдно.

— Собственно говоря, не успела въехать в текст.

— Какие-то проблемы? — насторожилась подруга и вошла.

Томуська единственный человек, которому я способна сообщить правду.

— Ага, — честно кивнула я.

— А в чем дело?

— Не пишется.

— Ой, отчего?

Я почесала переносицу.

— Ну… как в том анекдоте. Закончились патроны. Томочка заморгала, я засмеялась.

— Нет сюжета, главную героиню пристрелили в первой главе, в ванне. В общем, чума.

Подруга подошла к столу.

— Вилка, не сердись.

— Если речь сейчас пойдет о Галкиной, то лучше не заводи разговор.

— Ей надо помочь.

— Еще чего!

— Аня не виновата.

— Ой, перестань. Соседка, Вера Данильченко, заперла девицу в квартире Макаркиных после того, как увидела милую Анечку всю в крови.

— Это случайность.

— С пистолетом в руке!

— Ерунда получилась.

— Думаю, убитой Лизе Макаркиной происшествие не показалось ерундой.

— Право, Вилка… Ты послушай!

— Мне некогда, пусть Ирина идет к следователю и ему выкладывает свои мысли.

— Аню задержали.

— За дело.

— Она милая девочка!

— Ага, только бьет в спину тех, кто, по ее мнению, не слишком быстро выбегает из лифта.

— Ну, Вилка, ради меня!

Я быстро встала. Последний аргумент Томочка употребляет очень редко, лишь в крайней ситуации от нее можно услышать подобную фразу.

Следовательно, случилось нечто экстраординарное.

Увидав меня, Ира вздрогнула, а Тамара быстро сказала:

— Ирочка, повтори-ка свой рассказ.

— Зачем? — тихо спросила Галкина.

— Вилка послушает.

— Она не хочет мне помочь, — прошептала Ирина.

— Нет, нет, ты ошибаешься, — завела Томуська таким сладким голосом, что я окончательно обозлилась.

— Вилке мы с Анечкой нужны словно прошлогодний снег, — продолжала кривляться Галкина.

— Верно, — кивнула я, — глаза бы мои вас не видели, но, раз Тома просит, готова послушать. Пой песню.

— Вот, слышала? — плаксивым голосом осведомилась Ирина.

И тут Томочка очень тихо произнесла:

— Ира, на всем белом свете имеется лишь один человек, способный вытащить Аню из того дерьма, в которое она вляпалась. Прекрати кретинствовать и немедленно изложи Вилке суть вопроса. Моя подруга человек занятой, она пишет книги, снимает кино, но одновременно является и гениальным сыщиком, который всегда бескорыстно помогает людям. Не существует дела, перед которым Виола спасует. Говори.