Билет на ковер-вертолет

Не подозревавшая ни о чем плохом, Маша отправилась с подругой в самый центр Москвы. Там Аня зашла в какой-то обшарпанный дом, вынесла пару распечатанных пачек сигарет и велела:

— Теперь сядешь на Пушке.

— Где? — не поняла Маша.

— В скверике на Пушкинской площади.

— Зачем?

Аня ухмыльнулась.

— За ерундой. Устроишься на лавочке с бутылочкой фанты. Воду не пей, поставь на лавку, слева от себя. К тебе станут подходить люди и говорить: «Валя, угости сигареткой». Вот им давай по одной штучке из пачки. Только будь внимательна, если кто просто скажет: «Закурить нет?» — отвечай: «Я не балуюсь». Сигареты предназначены лишь для тех, кто по имени обратится, Валей назовет. Понятно?

— В принципе, да, — слегка растерянно ответила Маша, — только непонятно, зачем…

— А ты без принципа обойдись, — заржала Аня, — не умничай. Хочешь денег?

— Очень.

— Тогда начинай.

Все получилось так, как обещала Аня! К скамейке часто подруливали люди, в основном молодые. Левкина очень быстро раздала сигаретки, а потом, уже по дороге домой, получила от подруги довольно крупную купюру.

— Это твоя доля. — сказала одноклассница.

— Ой, как много! — ахнула Маша.

— Не нравится?

— Просто странно, отчего они у нас сигареты стреляли, — наивно проговорила Маша, — рядом-то, в двух шагах, ларек стоял.

Аня согнулась пополам от смеха, потом заявила:

— В ларьке пачками торгуют, а мы поштучно угощали, от доброго сердца.

— А-а-а, — протянула Маша. И снова задумалась. — Все равно непонятно. Откуда тогда деньги?

Аня постучала подругу кулачком по лбу:

— Ау, войдите! Совсем дура? Это трава.

— Трава? — еще больше недоумевала Маша. — Какая? Одуванчики, подорожники?

Аня буквально захлебнулась от хохота.

— Нет, — еле справившись с собой, сумела произнести наконец школьница, — травка.

Тут только до Маши дошло, чем она занималась.

— Ой, мама… — прошептала девочка. — А если нас поймают? Что тогда будет?

— Плохо будет, — радостно пообещала Аня. — Но не боись, не попадемся, я счастливая.

И правда, дело сошло им с рук. Но через некоторое время Аня сказала:

— Все, накрылась малина! Сели ребятки, а мы с тобой ни при чем.

Маша пригорюнилась. Ничего дурного в торговле травкой она не находила, это же не героин, ЛСД или кодеиносодержащие препараты. Так, ерунда, сено, от которого всего лишь пробивает на глупое хихиканье.

— Значит, остались без денег, — резюмировала Левкина.

Аня почесала затылок.

— Придумаем, как заработать.

И вот через неделю Галкина сказала подружке:

— Мань, приходи вечером к школе.

— Зачем? — удивилась Левкина.

— К полуночи приходи, — уточнила, не ответив на вопрос, Аня, но потом, правда, прибавила:

— Мите помочь надо.

Заинтригованная Маша прибежала в указанное время на школьный двор. Стоял теплый май, Аня, одетая в легкое платье, пряталась под большим раскидистым деревом. Было тихо, в окружающих домах уже не светились окна, в ближайшем на одном из балконов вспыхивал красный огонек — кто-то курил, наслаждаясь хорошей погодой. Затем окурок упал почти к ногам Ани.

— Слышь, Мань, — сказала Галкина, — ты ведь Митю Ерина знаешь?

— Нет, — ответила Левкина.

— Ну как же! Из десятого.

— Может, видела на переменах, только не в курсе, что он Ерин, — пояснила Маша. — У нас десятиклассников-то тьма! Четыре класса, в каждом по тридцать человек.

— Верно, — буркнула Аня. И тут же сообщила:

— Митя моя любовь, на всю жизнь! Ему надо помочь. Видишь форточку открытую?

— Да, — осторожно ответила Маша, — в кабинете директора.

— Можешь в нее влезть?

— Запросто. Только зачем?

Аня потерла руки.

— Попадешь к Лильке в комнату, откроешь ящик письменного стола — она его не запирает, — вынешь оттуда большой заклеенный конверт и назад. Только свет зажигать нельзя и шуметь не надо, иначе сторожиха услышит.

— Мне надо украсть из стола директора пакет? — испугалась Маша.

— Там контрольные городские по русишу, — спокойно пояснила Аня, — Митька ее на «два» написал. Его теперь до экзаменов не допустят, а если работы пропадут, то все их переписывать станут.

— Но почему я? — только и сумела спросить перепуганная Маша.

— Ты маленькая, а я слишком длинная, — туманно объяснила Аня. — И потом, у меня рука болит, не подтянусь. Давай, не дрожи. Принесу Митьке контрольные, он со мной ходить станет. Неужели не поможешь лучшей подруге? Я от любви умру! Если не достану Митьке диктант, он к Нинке Леоновой уйдет.