Билет на ковер-вертолет

— Для примера.

Монитор мигнул и выдал новый текст: «Не обнаружено».

Ленинид принялся кашлять. Мое раздражение достигло точки кипения.

— Картошку, конечно, следует немедленно выключить, а сумку трогать не следовало!

— Понял.

— И уж совсем невоспитанно вскрывать письма!

— А я и не вскрывал.

— Не ври, снимки были у тебя в руках.

— Это же не письмо!

— Верно, но все равно нетактично.

— Думал, там твои фотки, интересные, хотел просто посмотреть. Слышь, доча…

— Ничего не желаю слышать, — буркнула я, решив обратиться в «Рамблер».

— Злая ты!

— Знаю.

— Грубая!!

— Ага.

— Нехорошая!!!

— Вся в тебя, — усмехнулась я. — Яблочко от яблони. Вот только в тюрьме не сидела, потому что чужое не тырила. Сделай одолжение, оставь меня! в покое.

— Че, теперь дуться до Нового года станешь? — с отчаянием воскликнул папенька. — Лады, не буду больше креветки варить.

Мне стало грустно. Ну какой смысл растолковывать папеньке его ошибки? Все равно не поймет. С таким же успехом можно пытаться обучить медведя игре на арфе.

— Все в порядке, просто устала, — сказала я.

— Давай чайку принесу?

— Нет, спасибо.

— А может, макарончики сварить? Твои любимые итальянские гнезда «Макфа»? Я и соус могу к ним сделать. Грибной! Макарончики с соусом — просто пальчики оближешь!

— В другой раз — обязательно!

— Кофейку сварганю?

— Нет!!!

— Ну что ж ты так орешь.

— Отстань!!! Уйди!!! Не мешай!!! — затопала я ногами.

— Ладно, доча, покедова, — тихо ответил папенька, — коли понадоблюсь, на кухне сижу.

Мне стало стыдно.

— Извини, что-то у меня голова разболелась.

— Это у тебя от голода. Давай я тебе все-таки макарончики сварю с соусом.

— Ну, хорошо, уговорил.

Буквально через пятнадцать минут мы сидели с Ленинидом на кухне и ели итальянские гнезда «Мак-фа» с грибным соусом — одно из моих любимых блюд, которое мог приготовить даже папенька.

— Понимаешь, — решила я загладить свою вину перед Ленинидом, — там на одном снимке кусок вывески виден. Можно прочесть только «…олодок».

— И че?

— Хочу найти полное название места. Снимок старый, информации в компе нет.

— А зачем тебе? — проявил интерес папенька.

— Нужен адрес, — туманно ответила я.

— Так я подскажу! — радостно воскликнул Ленинид. — Пельменная «Холодок» в Марьиной Роще.

Глава 16

Сказать, что я удивилась, это не объяснить ничего.

— Откуда знаешь? — вылетел из груди вопль. — Сведения точные?

Папашка встал из-за стола, перешел в гостиную, плюхнулся в кресло, скрестил ноги и, навесив налицо выражение философской задумчивости, протянул:

— Жизнь моя, доча, — роман. Вот только времени нет описать ее в деталях. Может, попозже, когда уж не сумею более людям радость своим талантом великого актера приносить, тогда и сяду за стол, расскажу молодому поколению, тем, кто не страдал так, как я, не испытывал…

— Короче, — рявкнула я, — отчего уверен, что на фото пельменная «Холодок» в Марьиной Роще?

Папенька сначала обиженно поджал губы, потом покачал головой:

— Экая ты…

— ..грубая и неласковая. Знаю. Быстро отвечай на вопрос.

— Так на карточку поглядел, — начал объяснять Ленинид. — Чем дольше зырил, тем сильнее удивлялся: во, еще жив «Холодок»! Иль снимочек старый? Теперь цветные делают, а он черно-белый. Посмотри на угол дома… Там доска памятная, верно?

Я сбегала за фотографией, уставилась на нее, напрягая зрение.

— Ну… табличка какая-то вроде…

— Не, доча, тама написано: «В этом доме жил видный деятель искусства В. Тараканов».

— Тараканов?

— Ага, — заулыбался папенька. — Я все шастал мимо и думал: «Может, отец мой?» У меня-то детство горькое было, родителей не знал, в приюте рос. Никто меня, как тебя, не баловал…

Я скосила глаза к окну. Людям свойственно неверно оценивать события даже годовалой давности, а уж то, что происходило десять, двадцать, тридцать лет назад, и вовсе покрывается толстым слоем пыли забвения. Интересно, Ленинид и впрямь считает, что жизнь крохотной Вилки, девочки, воспитываемой алкоголичкой-мачехой, текла счастливо? Хотя не все было так плохо во времена моего детства, Раиса по-своему любила падчерицу и даже пыталась в меру возможностей радовать ребенка нехитрыми подарками^[6]. Но у нас сегодня не вечер воспоминаний. Что там еще папенька вещает?

---

6 История жизни Виолы Таракановой описана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки», издательство «Эксмо»