Билет на ковер-вертолет

— Значит, сюрприз… — прошипела я.

— Да, — слегка убавил радость Куприн, — подарок.

— Очень странно, если учесть, что ты постоянно забываешь про мой день рождения! — не успокаивалась я.

— Просто так купил.

— Думаешь, поверю? Знаю, знаю, меня не обмануть.

— Ты о чем?

— Не понимаешь?

— Если у тебя проблемы с написанием рукописи, — сердито завел Куприн, — то…

Но я не дала ему договорить глупую фразу и заорала изо всех сил:

— Незачем всех собак на жену вешать! Ну-ка, отвечай, ты с кем уехал в Питер?

— С коллегой, — не дрогнул Олег.

— Имя назови!

— Оно тебе ничего не скажет, человек новый.

— Говори!

— Да зачем? Вот глупость.

— У твоего новичка неприличная фамилия? Тебе неловко ее произнести вслух?

— Бред! Нормальная, как у всех.

— Тогда отчего сопротивляешься?

Олег начал кашлять.

— Можешь не стараться, — язвительно продолжила я, — не поверю, что ты в Питере подцепил коклюш. И потом, великолепно знаю, с кем ты укатил — с Анастасией Волковой! Так?

— Ага, — растерянно ответил Олег и тут же, взяв себя в руки, воскликнул:

— Вилка, это совсем не то, о чем ты сейчас думаешь! Она…

Но я уже отключила телефон от сети и залилась злыми слезами. Ну зачем я вышла замуж! Очень унизительно ощущать себя женой, муж которой завел любовницу.

Глава 21

Кое-как успокоившись, я решила съездить домой, умыться, выпить чаю, может, принять душ и забыть навсегда Куприна, как страшный сон. Если супруг полюбил другую, не стану спорить, пусть уходит, но обманывать себя не позволю! Вот Тамарочка считает, что женщина ради сохранения семейного очага должна идти на все.

— Мужчины полигамны, — спокойно растолковывает Томуська, когда меня начинает колотить от ревности, — их такими задумала природа. Впрочем, не следует на основании ничем не подтвержденных подозрений устраивать любимому скандал. И потом, каждый человек имеет право на личную жизнь. Семья — это не тюрьма, супруги могут иметь разных друзей, и нет ничего страшного, если Олег с сослуживцами пойдет в кафе.

На этом месте я обычно начинаю шипеть:

— Он должен проводить свободное время лишь с женой…

А Тамарочка удваивает старания, говоря:

— Вилка, твое поведение — самый верный способ остаться одной. Поверь, ради собственного счастья следует твердо сказать себе: «Муж любит только меня, но ему необходимо общаться и с другими людьми».

— А если изменит? — спросила я один раз. — Вот ты простишь Сеню?

Томочка улыбнулась:

— Это невозможно!

— Вот! А других поучаешь.

Подруга засмеялась:

— Ты не поняла. Невозможна измена Сени.

— А вдруг?

— Нет.

— Почему «нет»? Позвонит его любовница и расскажет об адюльтере.

— Не поверю.

— Покажет фото.

— Монтаж.

— Продемонстрирует видеозапись.

— Наняли актеров и разыграли сцену.

— Даст послушать некие звуки на диктофоне, услышишь голос Сени, его признание в любви к другой…

Томочка мягко улыбнулась:

— Вилка, я ничему не поверю и никогда не скажу Сене о встрече с женщиной, решившей его оболгать. Я люблю мужа и хочу прожить с ним всю жизнь. Точка. Семен вне подозрений.

Подобная позиция вызывает уважение. Кстати, Тамарочка никогда не обшаривает карманы мужа, не роется в его портфеле, не изучает телефон на предмет полученных SMS и не спрашивает с угрозой в голосе, если муж вползает в квартиру после полуночи в состоянии легкого подпития: «Где шлялся, мерзавец?»

Умом я понимаю, что поведение Томочки самое правильное. Когда Надя Малышева, наша общая подруга, решила нанять частного детектива, дабы уличить супруга, взять его «тепленьким» в момент адюльтера, я почти слово в слово повторила ей речи Томушки и совершенно искренно в тот момент верила в их справедливость. Но коли речь заходит об Олеге, мигом понимаю: я не способна ни с кем делить Куприна, не смогу с милой улыбкой наливать ему суп, если узнаю, что днем муженек ходил с какой-нибудь обтрепкой в кафе.

«Почему обтрепкой? — спросите вы. — Ведь, скорей всего, Олег обратил внимание на симпатичную молодую женщину».

Нет, она — именно обтрепка, уродина, дура, крашеная кошка с кривыми ногами, не спорьте со мной!

Ощущая, как злость и ревность начинают переливаться через край, я влетела в лифт, хотела нажать на кнопку… и тут в кабину всунулся букет, если, конечно, этим словом можно назвать три жалкие гвоздички без всякой обертки. Вслед за цветами возник потный мужчина, в правой руке он держал коробку, на которой было написано: "Бисквитно-кремовый торт «Рекс».