Война 2011. Против НАТО.

А в одном месте, где Полеводова даже уложили спать в доме, ему еще поведали, что в Донецке расквартировалась чеченская дивизия, а то и сборно-кавказская, но вот кому подчинена, неведомо. То ли и вправду Москве, то ли все-таки Тбилиси. Мол, встречная помощь грузин за поддержку техникой в осетинской компании. Правда, с кем та дивизия в городе воюет, или то у нее ученья, максимально приближенные к боевым, тоже неясно.

Встречный, в плане, попутный мотоциклист, который вопреки традиции Полеводова все же подобрал, по пути даже поведал, что это вообще не азербайджанцы с грузинами, а собственные украинские обазиатившиеся части. Личный состав вернулся из Ирака, после миротворческой миссии, весь поголовно с травмой головы. Теперь на реабилитации, но оружие сдать отказываются, а в Донецке их держат на карантине. Самолеты же пожгла таможня: все трюмы были просто переполнены гашишем, и если бы хоть на день процесс упустили, всю Европу бы накрыло волной наркомании. Именно поэтому всяческое отребье теперь носится по округе — бесчинствует. Припрятанные дозы у них позаканчивались, вот они и бесятся, смущают народ. Их всех надо срочно на процедуры к наркологу. По сему поводу парень на стареньком, снабженном коляской «Урале» интересовался, не слышал ли Полеводов, когда прибудет спецназ из Киева. Пришлось при прощании заверять мотолюбителя, что помощь, все едино, придет хоть и не своевременно, но скоро.

А вообще Георгий редко путешествует по дорогам. После того памятного обстрела из пулемета он весьма опасается снова набрести на какой-то непредусмотренный картой блокпост. Вообще-то он уже несколько разочарован. Нет, не трудностями путешествия, хотя они весьма неожиданны, особенно это хождение пешком по самому индустриальному региону Отечества, а также существование впроголодь. Но он до сей поры не понял, что же вообще произошло. Честно говоря, большой уверенности в том, что все волшебным образом прояснится в самом Донецке, у него нет. Весьма может быть, что там он тоже встретит только растерянные толпы, но в гораздо большем количестве.

Решится ли хоть какая-то газета в Днепропетровске поместить его нелепые репортажи о странном помешательстве жителей целого края без объяснения причины? Это весьма и весьма сомнительно.

83. Петля

Все присутствующие относятся к происходящему серьезно. Оно понятно. Люди уже участвовали в настоящих боях, причем не только инженерно-кибернетического вида, когда упархивающие куда-то «изделия» колошматят нечто на пределе видимости. Они били врага посредством простейшей операции совмещения мушки и целика. Это запоминается. Гипоталамус и что-то там еще научно обозванное в мозгу прекрасно реагирует на простые, чувственные раздражители, без абстрактных излишеств. А вот генерал-майор Саблин почему-то не уверен в действенности угрозы. Это даже странно, учитывая, что именно он главный объект в вершащемся аттракционе. Правда, тут не аттракцион и не спектакль, все по-правдашнему. Может, у генерала Саблина включилась какая-то специальная блокировка в голове, предусмотренная на всякий случай у всех живых объектов, не только млекопитающего вида? Эдакая система, коя помогает держать марку до самого предела? Потому как уж кому-кому, а Саблину все должно быть понятно-ясно. В конце концов, к нему применяли… мягко выражаясь, меры физического воздействия. Уж после такого любой должен проникнуться реализмом по уши. Но, глядя на Саблина внимательно, остается ощущение, что для него все тут готовящееся — какая-то цирковая программа, должная просто напугать его до полусмерти и заставить признаться еще в чем-нибудь.

Дивизион и все к нему прибившиеся выстроен не ровными рядами — была охота привлекать фотоспутники геометрией, — а как придется. Собраны все, включая операторов кабин. Нет только тех, кто несет охрану внешнего периметра, да и то туда выставили людей постарше — «полуснайпера» Чикояна и прочих, коим по возрасту уже не так требуется политиковоспитательная работа. Весь молодняк из солдат и студентов здесь. Саблин по этому поводу даже пытается выразить какие-то возражения:

— Генерал Редька, какого хрена? — шипит он едва слышно, ибо наверняка боится получить удар от конвоиров по какой-нибудь части тела. — Разве по уставу допустимо унижать генерала при подчиненных? Тем более при рядовых?

— Сам виноват, — ответствует ему Николай Редька, хотя вполне может промолчать. — Тебе Батькивщина для какого хрена звание и должность давала? Для чего платила бешеные оклады? Чтоб с врагами сотрудничал?