– Не поддавайтесь панике, товарищи, проводите разъяснительную работу с подчиненными, успокаивайте население, журналисты – шире показывайте позитив в работе милиции, а милиция должна в ближайшее время раскрыть эти нашумевшие убийства. Это ваш долг, товарищи!
Эти обтекаемые выступления не дали ответов на волнующие всех вопросы и вдохновили только прикормленных газетчиков, старательно черкающих в своих блокнотах. Бизнесмены поняли, что защищать их никто не будет.
Крамской и Нырков прекрасно понимали, что раскрыть профессиональные убийства весьма проблематично, Лис понял, что начальники просто наводят тень на плетень и даже не желают признать, а тем более обозначить остроту проблемы.
«Пока лично каждого не коснется – никто не пошевелится!» – сделал вывод он. Собственно, к такому выводу приходят многие, но мало кто может использовать его в своих интересах. А Лис это умел.
– Поговорил я с их главным, его зовут Кашин Максим Викторович, – докладывал Волошин. В кабинете начальника оперативного отдела собрались четыре человека – специальная группа по раскрытию «московской серии». Узкий круг, исключающий распространение самой «горячей» информации: Гусаров, Рывков, Панкратов.
– Держался он вежливо, на вопросы отвечал адекватно, – продолжал старший спецгруппы. – Дескать, предложения о продаже активов они делали многим, кто-то соглашался, кто-то отказывался, – это вполне естественно. Про убийства, естественно, ничего не знает… Опросил еще юриста и секретаршу, те говорят то же самое.
– Почему ты решил, что Кашин главный? – спросил Коренев, делая пометки в своем блокноте.
– А кто же? – Сыщики удивленно переглянулись. – Он живет в самом лучшем номере, он ведет все переговоры, ему подчиняются все остальные…
– Да? – с легкой иронией улыбнулся Лис. – А какую роль играет Галина Васильевна?
– Секретарша? – еще больше удивился Волошин. – Какую роль она может играть?
– Подумайте. Именно у нее в ноутбуке содержатся данные, которые используются в ходе переговоров…
– Ну, она же секретарша! Это вполне естественно!
– Именно она созванивается с «Консорциумом» после каждой деловой встречи, докладывает обстановку…
– Значит, Кашин поручает ей эту работу!
– Именно она регулярно выезжает в Москву с отчетами…
– Ну, может, она выполняет роль связного…
– Именно ей купили новую квартиру в элитном доме на Зенитной, 15!
Волошин посмотрел на подчиненных, подчиненные – на него, потом четыре пары глаз уставились на Лиса. Он кивнул.
– Вот именно. Она и есть главная в этой группе!
– Откуда вы все это знаете, шеф?! – искренне изумился Гусар.
– От верблюда! – как всегда в таких случаях ответил Лис.
Неискушенному человеку могло показаться, что у подполковника имеется целое стадо говорящих и всеведущих верблюдов. Но на самом деле он обходился другими методами.
Глава 3
Судьба агента
И вот, оставшись без отцовского надзора,
Я бросил мать, а сам на улицу пошел…
А эта улица дала мне кличку вора,
Так постепенно до решетки я дошел…
Блатная песня
За а прошедшие годы набережная здорово изменилась. Толпы гуляющей публики, запахи шашлыка и громкая музыка, которая со времен советской власти считается показателем полноценного отдыха освобожденного пролетариата. Почему-то преобладали восточные мотивы, как будто здесь проводили время сбросившие оковы ливийские рабочие. И действительно, смуглых лиц было немало, хотя их носители вряд ли имели отношение к Ливийской Джамахирии, да и к пролетариату тоже. На каждом шагу раскинулись закусочные, кафе и рестораны, причем везде лилось рекой пиво, хотя во многих не было ни воды, ни туалета, в связи с чем власти ежегодно грозили закрыть антисанитарные «времянки», но в результате их количество только увеличивалось.
Припаркованные вдоль проезжей части машины сверкали лаком, вдоль узорчатой чугунной решетки стояли рыболовы, забросившие удочки в мутные воды Тихого Дона. Над всем этим нависал Южный мост, изящной стрелой перекинувшийся с правого, европейского берега, на левый, азиатский, и открывающий путь на Кавказ и в Закавказье.
– Ну, чего, ловится? – по-свойски спросил прохожий у одного из рыболовов.
Тот нехотя махнул рукой.
– Пара подлещиков. Проходи, папаша, не спугни фарт…
– Фарт – дело серьезное, – согласился прохожий и медленно двинулся дальше.