– Ой, я опаздываю!
Алла понимающе улыбнулась:
– Ясно. Не смей меня больше ни попрекать, ни поучать! Истаскалась в молодости! Имен любовников не помнишь!
Нюра разинула рот, собираясь в полнейшем негодовании воскликнуть: «Нахалка, немедленно замолчи!» Но тут Аллочка схватила женщину за руку и прошипела:
– Выбирай: либо я, либо Верка. Три дня на раздумье.
Потом, со всей силы толкнув Нюру, Аллочка убежала.
Неприятный разговор произошел в среду, а в воскресенье Алла не пришла ночевать. Испуганная Нюра не знала, куда бросаться, особых подруг у дочери не водилось, а звонить хозяйке магазина – Алла работала в большом бутике, торгующем мужской одеждой, – постеснялась. Вдруг Аллочка просто засиделась у кого-то в гостях, выпила лишнее и сейчас спит?
Но девушка не появилась дома и в понедельник. Во вторник встревоженная до предела Нюра все-таки съездила в магазин и осторожно навела справки. Полученная информация не утешила: Алла уволилась, не отработав положенные две недели, чем обозлила хозяйку до крайности.
В полной растерянности Нюра вернулась домой, открыла дверь квартиры и чуть не закричала от радости. На вешалке болталось пальто дочери, внизу стояли ее сапоги, а из спальни Аллы слышался шорох.
Не в силах сдержать эмоции, Нюра резко распахнула дверь и увидела дочь, которая, комкая вещи, быстро запихивала их в большую спортивную сумку.
– Аллонька, слава богу, с тобой все в порядке! – воскликнула Нюра.
Дочь вздрогнула, выронила халат и неожиданно спросила:
– Какого черта ты тут? На работе все должны быть.
– Я тебя искать ходила, – залепетала Нюра.
Алла схватила сумку, бросила уже на ходу:
– Все, без вас проживу.
– Ты куда? – попыталась остановить девушку Нюра.
– Отвяжись, – буркнула Алла. Но потом, выскочив за дверь, обернулась и прошипела: – Ухожу туда, где вас нет. Выбрали Верочку, вот и живите с ней, меня забудьте! Навсегда!
– Но… как… где…
– Да пошла ты! – «ласково» завершила беседу Алла. – Мне не пять лет, я не нуждаюсь в опеке чужих баб. А ваша Верка скоро подохнет.
Дверь за девушкой захлопнулась. Нюра, зажав рот руками, уставилась на нее. Оставалось лишь гадать: злые слова «чужие бабы» Алла произнесла в запальчивости, или она невесть откуда выяснила тайну своего рождения…
– Больше мы с ней не встречались, – робко довершила рассказ Нюра. – Уж год, как не виделись. Она не звонит, не приходит, и мы ее не беспокоим.
– По правде сказать, понятия не имеем даже, где живет, – подхватила Маня.
– И Верочка ушла, – грустно констатировала Нюра, – а мы к ней со всей душой…
– Учили уму-разуму, – завздыхала Маня, – а она решила, что взрослая, что может мужиков приводить!
– Но мы знали, чем закончится, – подхватила Нюра, – принесет в подоле, всю жизнь себе исковеркает…
– Мы-то обе уж старые, – перебила Маня, – можем не суметь ее ребятеночка до ума довести. А Верочка разозлилась и съехала…
– К парню какому-то подалась, – горестно подперла щеку кулаком Нюра. – Без свадьбы, без штампа!
– Все они сейчас так, – отмахнулась Маня. – Мы сами виноваты, перегнули палку, слишком хорошо сделать старались.
– Значит, ни Аллочку, ни Веру вы давно не видели, – резюмировала я.
– Нет, – поправила Маня, – Вера вернулась неделю назад. Странная была, мы ее прямо не узнали – запуганная, нервная, от любого шороха вздрагивала, плакала, в истерику кидалась.
– А потом ужас вышел, – всхлипнула Маня.
– Можно взглянуть на спальню Веры? – попросила я.
– Секретов нет, – вздохнула Нюра, – пошли.
Комната несчастной девушки оказалась неожиданно большой, с двумя широкими окнами. С потолка свисала самая обычная трехрожковая люстра, у стены стояла софа, над ней висел бордово-коричневый ковер, который, стекая со стены, одновременно служил и покрывалом. В изголовье сидели две плюшевые игрушки: замусоленный мишка и потерявшая вид почти до неузнаваемости черная собачка. Еще тут имелись письменный стол, накрытый стеклом, стул, несколько книжных полок и здоровенный трехстворчатый гардероб, на верху которого громоздились коробки. Очевидно, обстановка покупалась в конце семидесятых годов и с тех пор не обновлялась. Даже шторы тут были «доисторическими» – желтые полотнища с коричневыми пластиковыми колечками, точь-в-точь такие гардины висели когда-то у нас с Раисой. Единственной новой вещью в комнате оказался современный телевизор, стоявший на специальной стеклянной тумбочке.