Монстры из хорошей семьи

– Откуда она их взяла? – изумился Сеня.

– Натрахала! – подпрыгнула Крися. – Пап, ты че, не в курсе, откуда дети берутся?

– Кристина! – возмутилась Томуська.

– Разве не правду сказала? – подбоченилась девочка.

– Правду-то правду, – кивнула Томочка, – но можно же деликатно сказать, без употребления не слишком, на мой взгляд, приличного глагола.

– Как ни назови, суть дела не изменится, – захихикала Кристина. – Ладно, скажу деликатно: она их в подоле принесла, вернее, в прогулочной попоне.

Сеня наклонился над стайкой кнаккеров.

– Матерь божья… – изрек он через пару секунд. – Похоже, у Дюшки случилась любовь с крысой.

– Не говори глупостей! – подскочила я. – Подобное невозможно.

– Сам так раньше думал, но ты на их лапки погляди! – взвизгнул Семен. – Как у грызунов!

– А хвосты! – обморочно подхватил Олег. – Перепонка, словно у летучей мыши!

– Может, Дюшку сначала крыса, а потом летучая мышь трах… то есть в загс отвела? – корректно высказалась Кристина. – А что, я читала в газете «Факты без комментариев» про одну тетку, у которой полосатый младенец родился – совсем как зебра, полоска белая, черная, белая, черная. А все из-за…

– Пожалуйста, замолчи, – велела я. – Это щеночки.

– С крысиными лапками? – ухмыльнулся Сеня.

– Ну да, – уверенно заявила я, – ничего удивительного. Зоология знает подобные примеры. Вот, например, мул. У него папа – лошадь, а мама – осел. Или наоборот, не помню.

– Еще встречается овцебык, – тихо вступила в беседу Томочка.

– И зеброконь! – заорала, подпрыгивая от возбуждения, Кристина. – Ой, щенки суперские!

– И сколько их? – мрачно спросил Олег.

– Десять штук, – ответила я.

– Офигеть, – не выдержал Куприн. – Может, их… того?

– Нет! – хором заорали мы с Томочкой и Крисей. – Никогда!

– Тише, тише, – поднял руки вверх майор. – Я только спросил, что с этими… кхм… детками делать.

– Кормить и воспитывать, – дрожащим голоском ответила Томуська. И начала распоряжаться: – Крися, неси в кухню ящик из-под бананов, он в кладовке стоит, и положи туда старое Никиткино одеяльце, темно-синее… Вилка, нагрей молока и вбей в него сырое яйцо… Сеня, организуй грелку, а ты, Олег, бери Дюшку с выводком и тащи вниз…

Через полчаса Дюшка, не выказывавшая, как всегда, никакого сопротивления, апатично лежала в ящике. Кнаккеры, наевшись от пуза, вновь заснули, зарывшись в шерсть благоприобретенной матери.

– Похоже, у Дюшки совсем нет молока, – протянул Семен, – бедные малыши сильно проголодались. А они ничего, миленькие…

– Забавные, – согласился Олег. – Смотрите, на спинках у них бороздка.

– Не, просто полоска более темной шерсти, – не упустила возможности поспорить Кристина.

– Бороздка, – не уступил Куприн.

– Полоска!

– Бороздка!

– Полоска!

– Ой, вы прямо как детсадовцы, – укорила их Томуся. – Давайте спать. Бороздка, полоска, не все ли равно… Вырастут – мы их раздадим.

Не успела подруга закончить речь, как все начали отчаянно зевать.

Я пошла в свою спальню. Ладно, завтра непременно найду время, заеду в «Солнце гурмана», отыщу Амалию и потребую от нее ответа на вопрос: кто такие кнаккеры и с чем их едят? В переносном смысле слова!

Глава 26

Не имей сто рублей, а имей сто друзей. И в наши времена старая пословица остается актуальной, только я бы, впрочем, ее слегка видоизменила: надо иметь не только сто долларов, но и сто друзей. Вот тогда совершенно гарантированно справишься с любой задачей.

Утром, в девять часов, я спустилась на кухню, полюбовалась на мирно спящих, заметно подросших за ночь кнаккеров, подобрала с пола несколько разбитых яиц, услышала от компьютера: «Добрый вечер! Сегодня наступает новый, тысяча шестьсот одиннадцатый год», – выпила кофе, удостоверилась, что Сеня с Олегом уехали на работу, и схватилась за телефон.

– Старкова! – гавкнуло из трубки.

– Олесь, ты?

– Капитан Старкова слушает.

– Это я, Вилка.

– А, – подобрел голос, – привет. Чего надо?

– Просто поболтать хотела.

– Некогда мне трепаться, – с милицейской прямотой отрезала Олеся, – говори, зачем звонишь. Хотя сама знаю! Телефон пробить?

– Ой, и правда. Ты такая догадливая!

– Это не я умная, а Вилка вредная, – вздохнула Старкова. – Звонила мне за прошлый год четыре раза, и все с одной целью!

– Прости, похоже, я – свинья.

– Верно, – согласилась Олеська, – вылитая хрюшка. Слушай, у меня и впрямь ни секунды лишней нет. Заканчивай идиотские реверансы и говори свой номер.