Монстры из хорошей семьи

У меня закружилась голова. Отбросив в сторону все предосторожности, я принялась допрашивать болтливую бабушку:

– У вас в последнее время жил Илья Каменев?

– Ну да. Только что же рассказывала.

– И сколько времени он здесь провел?

– Недолго. И вот такая трагедия, – пригорюнилась старушка.

– Илья женат на Алле?

– Да.

– Она дочь вашей подруги?

– Нет.

– Простите, вы сказали: «Мне позвонила Нюра».

– Верно. Но она мне не подруга.

– А кто?

– Хорошая знакомая, работали вместе, – зачастила Алевтина Андреевна. – Понимаете, во мне нет и капли снобизма, поэтому имею огромный круг общения. Павел всегда повторял: «Был бы человек хороший», я с мужем полностью солидарна. Не место красит человека, а человек место. Именно так. Вот если разбираться по сути… Я занимала важный пост, сидела бухгалтером в НИИ исторических проблем. Ответственность высокая, оклад хороший, почет и уважение от начальства и всех сотрудников. А Нюра? Простая уборщица. Она ко мне в кабинет с ведром и шваброй приходила, но я никогда перед поломойкой графиню из себя не корчила. И вот результат…

– Нюра? – подскочила я. – Анна Ивановна Викторова?

– Верно, верно.

– Она вам позвонила и попросила сдать комнаты молодоженам?

– Так о том и веду речь, – назидательно продолжила Алевтина Андреевна. – Кабы я из себя особу голубых кровей изображала, то не стала бы мне Нюра звонить, и жильцов бы я не получила. Хотя вон какая драма вышла… Теперь предстоит других съемщиков искать.

– А что случилось?

Выгузова разгладила рукой скатерть.

– Ужасно!

– Очень вас прошу, поподробней расскажите! – взмолилась я.

Алевтина Андреевна не усмотрела в моей просьбе ничего особенного.

– Приехали ребятки ко мне, – забубнила она. – Милые такие, тихие, работали очень много. Я их редко видела. Аллочка в основном по командировкам ездила, считаные дни дома была, а Илюша постоянно. Скромный, воспитанный, кухней он не пользовался, уж и не знаю, где ел. Да и Аллочка не готовила, хозяйка она вообще никудышная была. Честно говоря, мало найдется мужчин, которые подобную супругу терпеть станут. Но Илья… он такой, знаете, субтильный, хрупкий, трудно себе даже представить, чтобы он от спутницы жизни что-то требовал. Не поверите, я его голоса практически не слышала, порой и не знала, дома он или нет. Вот Олег с Машей, те веселые были: не успеют войти, телевизор включат, она сковородками гремит, он в ванной поет. А Илья, словно тень, шмыг и нету. У меня даже было ощущение, словно я по-прежнему одна живу.

Вдохновленная внимательностью слушательницы, Алевтина Андреевна принялась вываливать на меня кучу подробностей.

Старуха пускала жильцов не только из материальных соображений, ей еще было скучно одной куковать в необъятной квартире. Поэтому со всеми постояльцами Выгузова заводила дружбу, делалась им кем-то вроде двоюродной тетушки и вовсю принимала участие в чужой жизни. Очевидно, подобное положение дел не напрягало и вторую сторону, поэтому Алевтина Андреевна ощущала себя вполне счастливой. Ей хотелось выглядеть ласковой хозяйкой, под патронатом которой находятся жильцы, и до сих пор подобная роль удавалась даме с блеском. Но вот с Ильей и Аллой ничего похожего не получилось. От Алевтины Андреевны они сразу отгородились глухой стеной.

– Такие странные, – запоздало удивлялась сейчас старушка, – все тишком, молчком, разобщенно. Вот Олег с Машенькой, те любили вместе по выходным в магазин сбегать, потом на кухне готовили, затем он в ванную пойдет и через минут десять, слышу, кричит: «Марусь, потри спинку!» Машенька к нему шмыг, вода течет, они там хихикают, гремят чем-то… Один раз веревку оборвали, на которой мое бельишко сохло. Я только посмеялась – ясно, дело молодое, где уж тут о чужих ночнушках думать. Мне такое поведение понятно, мы сами с Павлом по юным годам куролесили, никто нам был не указ. А Илья с Аллой, словно больные мыши, прокрадутся по коридору – не услышать. Не верите, я их ни разу вместе не видела, либо он дома, либо она. Что за пара такая? Знаете, даже удивилась, когда Илья горевать начал, думала, грешным делом, у них разводом пахнет. А тут… Конечно, он не заплакал, это для него слишком сильная эмоция, но совсем помрачнел. Да!

– А что за горе случилось у ваших квартирантов? – сумела я наконец задать чрезвычайно интересующий меня вопрос.

– Как? – изумилась Алевтина Андреевна. – Разве я не сказала?