Любимые забавы папы Карло

Куприн встал с кровати, подошел к креслу, на котором стоял его портфель, порылся в нем, вытащил слегка помятую коробку конфет, потом снова сел на постель.

– На, держи. Купил твои любимые, молочные, с вафлями и орехами. Ешь с чаем.

Я люблю только черный, очень горький шоколад без всяких добавок. Но это, ей-богу, ерунда. Я схватила потерявшую парадный вид упаковку. Из глаз полились слезы.

– Ты самый лучший муж на свете, – закричала я, – лучше некуда! А вот тебе досталась фиговая жена: готовит плохо, стирает гадко, гладить не умеет, да еще вечно спорит с тобой! Ну прости, пожалуйста!

Олег прижал меня к себе.

– Ерунда это, быт. Я люблю тебя такой, какова ты есть. И потом, если я вижу, что у нас чисто, а в шкафу висят отлично накрахмаленные, без единой складочки рубашки, у меня просто сердце замирает от предстоящих неприятностей.

– Но почему? – удивилась я.

Куприн хихикнул.

– Идеальный порядок в нашем доме означает лишь одно: мадам Арина Виолова вляпалась в очередную лужу, и теперь ее вторая половина, Виола Тараканова, усиленно пытается задобрить мужа, чтобы он вытащил ее из неприятностей.

Я посмотрела на коробку конфет. Швырнуть ее в Олега? Но руки сами собой открыли крышку, вытащили шоколадку и сунули ее в рот. Конфета оказалась неожиданно вкусной. Что ж, надо набраться смелости и признать свои ошибки. Молочный шоколад не хуже горького, и Олег прав, я начинаю хвататься за пылесос в момент растерянности либо тогда, когда испытываю муки совести.

Эпилог

Юра был признан невменяемым и отправлен в психиатрическую лечебницу. У меня до сих пор копошатся в душе сомнения. Мне кажется, что Попов, талантливый актер, сумел обмануть врачей и постарался угодить в больницу, дабы избежать зоны. Впрочем, жизнь в сумасшедшем доме тюремного типа ничуть не лучше существования в колонии. Борис получил свой срок и находится сейчас где-то за Уральскими горами. Узнав правду о муже и любовнике, Кира вновь загремела в больницу, и Лиза просто поселилась в ее палате. Но не зря говорят, что время лучший врач, постепенно Кира пришла в себя и вроде бы оклемалась. Сейчас она работает, а все свое свободное время отдает детям. Нифонтова очень боится, что на них каким-то образом скажется тот факт, что ей и Борису были сделаны таинственные инъекции. Но слава богу, любимые забавы папы Карло, то есть эксперименты Демьяна Попова, никак пока не отразились на здоровье детей, да и Кира чувствует себя хорошо.

У нас все тоже вроде бы слава богу. Кристя ходит в школу, Никита быстро растет, Томочка осваивает японскую кухню, Семен подсел на суши. Олег по-прежнему работает, я же старательно бегаю между письменным столом и телевидением. Жду не дождусь, когда моя соседка выйдет из декретного отпуска и я смогу с облегчением бросить передачу с дурацко-бодрым названием «Проснись и пой». Но пока мне приходится ездить на улицу Академика Королева. Впрочем, я уже привыкла вставать тогда, когда спят даже водители трамваев.

Вот и сегодня меня вынесло из кровати ни свет ни заря. Одна радость, что в десять я уже была свободна. Зевая во все горло, я докатила до магазина и припарковала машину. Очень хотелось пить, в горле пересохло. Старательно обходя лужи и ежась под мелким, противным дождем, я пошлепала в супермаркет.

Внезапно до ушей долетело тихое хныканье, то ли плач, то ли писк. Я оглянулась. Чуть сбоку, у забора, прижавшись к бетонному столбику, стоит девочка, плохо одетая, в слишком короткой и узкой курточке, из-под которой торчат рваные джинсы, она сгорбилась под дождем. Я моментально оценила обстановку. Брюки ребенка не побывали в руках дорогого модельера, дырки на штанинах возникли естественным путем, от изношенности. Да и сапожки у нее ветхие, стоптанные, похоже, родители не слишком заботятся о крошке.

– Что случилось? – спросила я, подходя к ребенку. – Тебя кто-то обидел?

– Нет, – всхлипнула малышка.

– Ты заболела?

Девочка зашмыгала носом.

– Я здоровая совсем. Меня тетя Света послала в магазин, Маньке, дочке ее, кашу купить…

Мое сердце екнуло.

– И что?

Ребенок потер глаза грязным кулаком.

– Тетя Света велела быстро сбегать, а то Манька проснется, а еды нет, а я…

– …поспешила, упала и уронила деньги, – закончила я.

Большие карие глаза с изумлением уставились на меня.

– Откуда вы знаете? Тетенька, вы колдунья?

Я покачала головой. Нет, конечно, просто я вспомнила себя маленькую, потерявшую деньги на пиво, и женщину с ребенком, ту самую, давшую мне рубль. Как она сказала тогда: «Ты вернешь деньги не мне, а тому, кому будет худо. Мне один раз помогла незнакомая женщина, я выручу тебя, а ты другого. Вот так мы и станем счастливыми».