Город без полиции

– Вот билет. – Внезапно возникшая рядом Матильда заставила девушку вздрогнуть. – Нет, денег не надо, перестаньте! Запишите, куда выслать медальон!

Таня торопливо нацарапала свой московский адрес и телефон на листке из блокнота, протянула его Матильде и, смущаясь, открыла сумку:

– Здесь водка, мне хотелось бы вам подарить...

– Вы мне еще будете делать подарки после такого приема? – В кошачьих глазах хозяйки отеля выступили слезы. Она прижала к груди бутылки с водкой и крепко расцеловала Таню в обе щеки. – Приезжайте обязательно, приезжайте с мужем! Когда эта история забудется, вы все будете воспринимать иначе и отлично отдохнете!

Паром вот-вот должен был отойти, и Таня поторопилась попрощаться. Она предъявила билет контролеру, взбежала в салон по узкой железной лестнице, торопливо пересекла зал и вышла на открытую палубу. Пробравшись на корму, она нашла взглядом Матильду и помахала ей. Та ответила и, приложив ладонь к губам, что-то крикнула, но девушка не расслышала слов из-за рева моторов. Палуба под ногами дрогнула, лазурная вода за бортом забурлила и потекла вдоль обшивки к берегу – паром тронулся с места. Фигурка Матильды быстро уменьшалась в размерах, ее лицо было уже неразличимо, и вскоре ее можно было узнать только по коротко остриженным волосам, которые сверкали как чистое золото в лучах поднявшегося солнца. Таня махнула последний раз и отвернулась, чтобы не видеть панораму города, который она покидала в такой спешке, словно что-то украла и от кого-то бежала. На глазах у нее выступили слезы, она смахнула их и подставила лицо морскому ветру. «Я сюда не вернусь, так лучше не оглядываться! – Девушка сжала поручни с такой силой, что у нее заболели пальцы. – Все, пленка крутится обратно! Час на пароме через пролив, полчаса на такси до аэропорта, четыре часа в самолете... Ваня будет встречать у таможенного контроля, и если увидит мои заплаканные глаза, скажет, что меня никуда нельзя пускать одну, я слишком эмоциональна и не умею держать себя в руках. Не надо оглядываться, незачем смотреть на это море. Лучше всего спуститься в салон и подремать где-нибудь в углу, а то меня здесь насквозь продует, и завтра я слягу».

Однако она осталась на палубе, главным образом из-за того, что ей хотелось побыть в одиночестве. Остальные пассажиры предпочли теплый салон, пропахший кофе и табаком, никто из них не вышел на верхнюю палубу, где так и свистел порывистый свежий ветер. Таня ежилась, застегнув до подбородка ворот спортивной куртки, поглядывала на часы, с сожалением отмечая движение минутной стрелки, и снова поднимала взгляд, любуясь островами, один за другим возникавшими на горизонте, и следя за рыбацкими катерами, вокруг которых с криками кружились прожорливые чайки...

Девушка окончательно замерзла, когда половина пути была уже пройдена. Эвия уменьшилась и затянулась светлой дымкой, материк приближался, уже можно было рассмотреть скопление белых строений на берегу – порт назначения. От резкого бриза у Тани онемело лицо, она не чувствовала ушей и не слышала ничего, кроме свиста ветра и рокота мотора, глаза слезились, и она сказала себе, что, если немедленно не выпьет чашку кофе, это путешествие закончится более чем печально. Девушка подняла с пола дорожную сумку, перекинула ремень через плечо, повернулась... И в следующий миг перед ее глазами с ужасающей быстротой мелькнуло небо, за ним море, потом что-то белое – что это обшивка борта, Таня понять не успела. От резкого удара все ее тело заболело и мгновенно было охвачено нестерпимым холодом. Девушка ахнула, но вместо воздуха в ее распахнутый рот хлынула горькая морская вода. «Я тону!» Это была единственная мысль, которая пробилась к ней сквозь шквал растерянности и ужаса, и от этой мысли Таня разом утратила всякую волю к борьбе. Ощущение дежа вю было колоссально точным, она словно перенеслась на четыре года назад, в тот летний день, когда ее пытались утопить на безымянной подмосковной речке, а кто и за что – так и осталось неизвестным... «Меня сбросили с парома!» – Она бестолково забилась, сбросила с плеча ремень сумки, зацепившийся за клапан куртки, попыталась оттолкнуться ногами от толщи воды, но, как ей показалось, только погрузилась глубже. Зеленая светящаяся полутьма постепенно меркла, в желудке появилось ощущение ледяного тошнотворного балласта. «Меня никто не видел!» – подумала она, прекращая борьбу, больше от страха перед стихией, чем из-за настоящей усталости. И в этот миг вода вверху словно взорвалась белыми пенными пузырями, и сквозь них на глубину пробилось что-то большое и темное...