Озноб

– Меня внизу ждет такси, я ведь улетаю, мой рейс уже регистрируют… Спасибо, я так надеялся, что вы поможете! Диме я не могу доверять!

Закрыв за гостем дверь, женщина снова пожала плечами, удивляясь не то его навязчивости, не то своей снисходительности. Однако в глубине души она понимала истинную причину своего согласия. Ей очень хотелось взглянуть на жену Сергея, увидеть лицо женщины, с которой тот, как-никак, прожил шесть лет. «Что бы ни говорили о браке по расчету, было же в ней что-то, что заставило его сказать: „Выходи за меня замуж!“ Или… только деньги?»

Ирина не сомневалась, что поймет это сразу. Расстегивая «молнию» на папке, Ирина загадала два противоречивых желания: чтобы жена Сергея оказалась некрасивой, неинтересной, но в то же время, чтобы в ней было нечто привлекательное, исключающее корыстный интерес в брачном предложении Сергея. Ирине хотелось хотя бы частично оправдать его и вместе с тем не улыбалось увидеть, что она хуже той, прежней избранницы…

В первый момент, глядя сразу на несколько снимков из папки, женщина не могла понять, сбылось ли хотя бы одно из загаданных желаний. На нее смотрело снятое в разных ракурсах белое, чуть одутловатое лицо, легкая отечность которого заставляла предположить наличие у его обладательницы болезни почек, сердца или пристрастие к алкоголю. Вместе с тем никто не назвал бы его отталкивающим. Оно было правильно, хотя и бесцветно, даже миловидно, но напрочь лишено обаяния. Круглые серые глаза апатично смотрели из-под припухших век, маленький безвольный рот неопределенно улыбался.

Снимки выпали из разжавшихся пальцев Ирины и спикировали на пол. Она судорожно выхватила из папки другие, молниеносно перебрала, но и с них на нее смотрела Марина, жена Валентина.

Глава 12

Шок был так силен, что некоторое время женщина стояла, не двигаясь, остановив застывший взгляд на снимках. В мозгу неуклюже ворочалась мысль о какойто невероятной ошибке, но на каждой фотографии рядом с Мариной был запечатлен Давид – весьма собой довольный, сияющий, очень похожий на счастливого жениха. Наконец Ирина нашла в себе силы тронуться с места, подобрать упавшие фотографии и сложить их обратно в папку. Она взглянула на копию страхового полиса и по слогам, шевеля губами, прочла имя владелицы – Соколова Ирина Петровна.

«Нет, это не ошибка… И все же, кто-то из нас ошибается!»

Она унесла папку к себе в комнату и затолкала ее под стопку бумаг, с глаз подальше. У нее слегка дрожали руки, будто она пыталась скрыть следы какого-то преступления. Поймав себя на том, что она как будто чего-то боится, Ирина выпрямилась.

«Я все пытаюсь избавиться от этого дела, а оно возвращается ко мне, как заколдованное! Нет, теперь я по собственной инициативе ничего не предприму. Приедет за документами тетка покойной – отдам, не приедет – пусть лежат у меня, до возвращения Давида. Лучше ослепнуть и оглохнуть, чем снова во все это впутаться! Но… Что же получается? Либо Давид встречался не с Ириной Соколовой, либо та… жива? А кто же сгорел в доме, кого похоронили?!»

Больше всего ее поражало, что живой ответ на эти вопросы находился совсем рядом, в паре часов езды на машине, в доме Валентина. «Она даже не скрывается, встретила меня с улыбкой, будто соскучилась по людям, болтала, звала пить чай! Это как понимать? Ни в чем не виновата? Никого не боится? Если она правда жена Валентина, значит, Давида зачем-то ввели в заблуждение. А если… она жена Сергея?!»

Ирина кусала губы, отчаянно хотелось что-то предпринять, чтобы узнать правду, и вместе с тем, она этой правды боялась. Ей даже становилось трудно дышать от переполнявших ее сомнений. «А родственница Соколовой? Кого бы она увидела на этих снимках? Племянницу или незнакомую женщину? Она бы сразу все разъяснила, при первом же взгляде, но где ее найти?.. Ясно одно, кем бы ни была та женщина в доме Валентина, она лжет. Рассказывает, что ее парализовало пять лет назад, а сама за последние три года объездила с Давидом полмира, судя по снимкам. Не могла же она одновременно морочить голову Валентину и Давиду! Тут подлог, но зачем, с какой целью? И где, в таком случае, его настоящая жена?»

Ирина несколько раз брала мобильный телефон и снова клала его на стол. Все вопросы, которые она собиралась задать, казались ей слишком рискованными, все люди, которым она собиралась позвонить, – слишком опасными. «Сергей? Исключено. Егор? Не будет помогать, пошлет к черту. Даже если бы я решилась поговорить с самим Валентином или с его „женой“, что бы я им сказала?» Относительно этой пары у женщины сложилось четкое мнение – их нельзя тревожить ни в коем случае. Теперь ей начинало казаться, что приземистый темный сруб на углу деревенской улицы источает смутное чувство опасности, как будто в нем и заключалась тайна другого, сгоревшего дома. «Остается Дима… Но могу ли я ему доверять, после того как он угрожал переметнуться к Сергею?»