Инь и Ян

Фандорин смотрит в упор на Яна. Тот нервно стряхивает волосы со лба или делает какой-то иной нервный жест.

Фандорин: Вы ловкий человек, Ян Казимирович. И умный. Но не до такой степени, как вам п-представляется.

Инга: Что вы… Зачем вы так говорите?

Фандорин (Яну): Лакей бросился к вам на чердак, чтобы потребовать помощи. Он понял, что вот-вот будет разоблачён Масой. А тут стали стучать в дверь, звать вас по имени. И вы решили застрелить сообщника. Но он не доверял вам, был начеку. Это не вы увернулись от его выстрела, а он от вашего. Успел схватить вас за руку, и пуля прошла у него под мышкой. Завязалась борьба. И всё устроилось наилучшим для вас образом: вы застрелили смертельно опасного свидетеля на глазах у Инги Станиславовны, при явной и законной самообороне.

Инга: Ян, что ты молчишь?

Маса подходит к Яну, молча отбирает у него веер, аккуратно кладёт в футляр.

Ян: Вы бредите, чиновник особенных поручений!

Фандорин: Меня не было в усадьбе, когда зачитали завещание, но я выслушал с-свидетелей. Вы долго отказывались давать отцу коньяк и отправились за флягой, только когда Казимир Борецкий согласился отдать веер мистеру Диксону.

Ян: Совпадение!

Фандорин: Если бы яд во флягу подсыпал Диксон, он не позволил бы вашему отцу выпить, пока не получит веер. Нет, Диксон о яде не знал! Вы же, вдруг согласившись принести коньяк, сорвали сделку, и веер остался у вас.

Инга: Но ведь за веером охотился Диксон, вы сами говорили!

Фандорин: Да, и он заранее столковался с Яном Казимировичем. Должно быть, больной сообщил Диксону, что собирается завещать веер племяннику. Не деньги, которые растратил бы опекун, а именно веер. Сигизмунд Борецкий свято верил в магические свойства веера… Тогда, в Японии, он сказал мне: «Если я добуду веер, я побоюсь им воспользоваться. Осуществить свои желания за счёт остального мира? Для этого я недостаточно подл. Улучшить мир, причинив вред себе? Для этого я недостаточно благороден. Так и буду сидеть, как собака на сене…» Дядя любил вас, вы навещали его в усадьбе. И Диксон предложил вам выгодную сделку: вы уступаете доктору веер за хорошие деньги. За хорошие, но не за миллион. Помните, как при упоминании о миллионе у вас сорвалось с языка: «Подлец! Пройдоха!» Диксон и вправду был пройдоха. Присмотревшись к Казимиру Борецкому, он сообразил, что может заполучить веер у опекуна совершенно законным образом и без вашей помощи, причём задёшево. И тем самым подписал вашему отцу смертный приговор — вы не могли допустить, чтобы куш уплыл из ваших рук.

Инга: Ян, почему ты не отвечаешь? Скажи, что всё это неправда!

Фандорин: Говоря мне о настоящем убийце, Диксон имел в виду вовсе не Аркадия, а вас. Это вы были под окном, вы и стреляли. И тогда, и потом в саду, и теперь. Все четыре пули выпущены вами. Улики подтверждают это.

Инга: Ян, ну скажи же, что это неправда! (Порывисто хватает его за руку.) Я поверю не уликам, я поверю тебе!

Ян (рассеянно — он сосредоточен на другом): Славная, самоотверженная Инга… Боюсь только, полиция будет менее великодушна. Что же делать?

У всякой задачи, даже самой сложной непременно должно быть решение…

Инга: Ян, не мямли, говори!

Ян: Тс-с-с. Ты мешаешь мне думать… Должно быть решение…

Инга: Ян!

Ян (быстро): И, кажется, я нашёл его!

Инга (радостно): Правда?

Ян: Только тебе, милая, оно вряд ли понравится.

Хватает Ингу левой рукой за правую, рывком разворачивает к себе спиной. Обхватывает левой рукой за горло. Правой рукой вынимает из внутреннего кармана шприц. Фандорин и Маса срываются с места.

Ян: Стоять!!! У меня здесь столбнячный раствор! Одно движение, и она обречена!

Фандорин (остановившись): Маса, угоку на!

Маса замирает.

Ян: Вот и решение — парадоксальное, но эффектное.

Инга теряет сознание, так что Яну приходится удерживать её на весу.

Ян: Даже слишком эффектное… Однако, как тяжелы бывают романтические барышни…

Фандорин: Чего вы хотите?

Ян: Оба — пять шагов назад. А то знаю я вас, прыгунов японских. Это, как вы говорите, раз.