Страх перед страхом

– Ну вот, – сказала она, оказавшись в уже знакомой прихожей. – А твои родители утверждают, что ты здесь никогда не бываешь. У тебя даже собственные ключи есть.

Женя затравленно взглянула на нее:

– Мои родители… Они ничего не знают.

– Ты же сама говорила, что они признали Петра твоим официальным женихом. И позволяют тебе здесь жить. Это были твои собственные слова, и ты их сказала при свидетелях. Женя, имей совесть!

Та покачала головой:

– Я сказала это вам просто так. А на самом деле они не знают.

– Но это продолжается уже давно – как тебе удается скрывать? Они ведь живут всего этажом выше! И вы никогда не сталкивались на лестнице?

– Никогда, – сипло ответила Женя.

Татьяна вздохнула и решила больше не копаться в этой истории. В конце концов, первостепенного значения она не имела. Она поинтересовалась – где сейчас Петр. Девушка ответила, что тот, должно быть, на работе.

– Он приедет с работы сюда?

Та покачала головой:

– Он приезжает куда хочет и никогда не предупреждает заранее… У него есть и другая квартира. Но если он и приедет сюда, то намного позже.

– Где он работает?

– То здесь, то там, – уклончиво ответила девушка. – Где придется. Его часто увольняют или он сам уходит. Характер у него неуживчивый, а руки золотые.

Татьяна усмехнулась:

– Как у всех хороших парней, которые наставляют своим невестам синяки. Это ведь он тебя бьет, своими золотыми руками?

Та ничего не ответила. Прошла в комнату и бросила на пол сумку, переменила уличные туфли на домашние тапочки. Татьяна машинально отметила, что тапочки были довольно потрепанные и как раз по ноге Жене. Значит, та жила здесь давно, и тапочки были ее собственные, не «гостевые». Девушка отправилась ставить чайник, Татьяна неотступно следовала за ней.

– Я имела разговор с твоим женихом, совсем недавно, – начала она, усаживаясь к столу и зажигая сигарету. В последние дни она стала много курить, зато от спиртного ей пока удавалось воздерживаться. – Не знаю, рассказал он тебе об этом или нет?

– Он мне ничего не говорил.

– Так вот, Петр утверждает, что ты бываешь тут от случая к случаю, да и он сам постоянно здесь не живет. Это правда?

– Да.

– А еще он мне сказал, что вовсе не собирается на тебе жениться.

Девушка обернулась через плечо и как-то загадочно на нее посмотрела – без удивления и гнева – очень спокойно, почти холодно. Татьяна занервничала:

– Это правда или нет? Зачем ты тогда зовешь его своим женихом?

Ответ поразил ее своим цинизмом – такого она от Жени еще не слышала, хотя последние новости о девушке могли бы ее к этому подготовить. С непревзойденным, почти философским спокойствием та ответила:

– Надо же как-то называть тех, с кем спишь. Пустяк, а приятно.

И ни следа наивности не было на этот раз в ее взгляде. Серые глаза больше не казались детскими и запуганными, а округлое нежное лицо неожиданно показалось истасканным и жестким. Татьяна оторопела, но спустя секунду нашлась с ответом:

– Так значит, вы просто встречаетесь здесь иногда? И давно, как я поняла, потому что Ира водила своего жениха именно сюда.

– Ну да, – спокойно ответила та и сняла с плиты вскипевший чайник. – Встречаемся, если вам нравится это выражение.

– Ты больше не отрицаешь, что была знакома с Леней?

– С этим рыжим? Ага, была. – Теперь она почти смеялась – и смех был не наигранный. Девушка явно забавлялась происходящим, наливая себе чай. Правда, она не забыла предложить чашку и Татьяне.

– Этот рыжий погиб, моя милая, – ответила та, не притрагиваясь к чаю. – Его жестоко избили, он едва дошел до своей квартиры и тут же умер. Разрыв селезенки. И это случилось всего две недели назад.

Женя нахмурилась и открыла сахарницу:

– Я не знала. Ужас. – И, помедлив минуту, нехотя добавила: – Не хочу сказать, что он мне нравился, но все равно жаль. Такой молодой. А как это случилось?

– Тебе лучше знать, – ответила Татьяна.

Женя в этот момент размешивала сахар. Она сделала резкое движение, ложечка зазвенела и чай плеснул на столешницу. Она застыла, глядя на гостью неверящими глазами:

– Что-что? Мне-то откуда знать?! Я только что узнала!

– Он еще приходил сюда? – резко спросила женщина. – И не ври, слышишь? Если соврешь – я немедленно иду в милицию, мне уже есть что им рассказать!

Женя вскочила со стула:

– Что вы болтаете?!

Она отбросила всякую почтительность, и разница в возрасте ее больше не смущала: