Горе победителям

– Но я не знаю, где генерал! – чуть ли не взвыл Корд.

– Это не важно. Что-нибудь придумаем.

– Но я не хочу…

– Ну, если не хочешь, – задумчиво протянул я. – Что ж мы, звери, что ли, насильно тебя заставлять делать то, что ты не хочешь? До свидания. – Я развернулся и собрался уходить. Фильхиф с интересом посмотрел на меня, но промолчал. А вот Тигар смотрел куда угодно, но только не на меня и не на брата.

– Э… э? – Корд несмело двинулся в сторону. Замер. Постоял. – А куда мне идти? – как-то жалобно спросил он. – В этом городе теперь все для меня враги.

Я повернулся к нему. И куда только вся спесь у Корда подевалась? Он стоял какой-то пришибленный и растерянный.

Тигар при словах брата дернулся, но к нему не повернулся, продолжая рассматривать что-то в темноте.

Я вздохнул.

– Слушай, Корд, у меня ведь тоже нет к тебе дружеского расположения. Ты сделал все возможное, чтобы мы к тебе стали относиться… скажем так, не очень хорошо. Ты отлично постарался. Из тюрьмы я тебя вытащил в большей степени из жалости, хотя и трудно пожалеть человека, который повинен в смерти собственного отца…

– Они говорили, что отец останется в живых, – прошептал он.

Я устало оперся о забор, около которого остановилась вся наша компания. Здесь было относительно светло из-за светящихся окон и можно было спокойно поговорить, имея возможность видеть своего собеседника.

– Ты сейчас кого собираешься обмануть? Как ты рассчитывал получить деньги при живом отце? Но при всем при том мне нужен генерал. Я должен с ним встретиться. И ты единственный, кто может облегчить мне это.

– Но я уже говорил, что не знаю, где его искать!!!

– И не надо. Думаю, генерал сам заинтересуется, если ты будешь ездить в его поисках с непонятными типами. Мне достаточно, что генерал знает тебя. Как я уже говорил: ты можешь отказаться. Но в таком случае ты нам совершенно не нужен.

– А мой брат?

– А твой брат совсем другое дело. Во-первых, в отличие от некоторых он был вежлив с нами и не кичился своим происхождением. Он искренне хотел нам помочь. Поэтому к нему совсем другое отношение. Это во-первых. Во-вторых, он не вступал в заговор с целью убийства своего отца и в этом случае страдает совершенно безвинно. То есть по вине своего брата. Можешь считать, что у меня извращенное чувство справедливости, но мне вовсе не нравится, когда из-за одного подонка должен страдать кто-то невинный.

– Я попросил бы… – вяло возмутился Корд.

– Попросил бы что? Корд, у тебя пять минут на принятие решение. Если ты с нами, то не стоит возмущаться, что тебя называют так, как ты того заслуживаешь. Если твоя гордость не позволяет тебе все это терпеть, то можешь уйти. – Я демонстративно посмотрел на часы.

– А ты с ним безжалостен, – прошептал мне Фильхиф, когда мы уже шагали к главным воротам города, а Корд плелся за нами.

Я слегка повернулся к кроамцу.

– Фильхиф, у меня погибли родители! Оба! Нелепо, случайно! Я остался один. У меня вообще никого не было больше. И я знаю, что такое одиночество. А он… сам… сам убил!!! Из-за чего?! Из-за денег?!

Фильхиф кивнул, словно в подтверждение каких-то своих мыслей.

– Я догадывался, что здесь есть что-то личное.

Благодаря Тигару нам удалось довольно легко добраться до городских ворот. Не выходя из тени, мы наблюдали за охранниками, вяло бродящими по стенам с ружьями на плечах. Еще двое располагались рядом с воротами.

– Интересно, где могут сейчас быть гуэлы? – поинтересовался Фильхиф.

– Без понятия, – буркнул я. – Я им через Мушкетера уже давно сообщил, куда мы направляемся. Они должны были быть здесь раньше нас.

– А кто такой этот Мушкетер? – заинтересовался Тигар. – Ты уже неоднократно его упоминал.

– О! – усмехнулся я. – Мушкетер это… это Мушкетер. Пока его не увидишь, все равно не поймешь. Он тебе понравится.

– Угу, – мрачно буркнул Фильхиф. – Обязательно понравится. Если тебе нравится общение с бездушной железякой.

– Фильхиф, – укоризненно покачал я головой. Правда, из-за темноты мое качание головой осталось для кроамца незамеченным. – Как ты можешь так говорить? Уж бездушным Мушкетера назвать никак нельзя. Да и не железный он.

Тигар сейчас стоял почти вплотную ко мне, и из-за горящих фонарей у ворот я смог разглядеть его блестевшие любопытством глаза. Похоже, Мушкетер искренне заинтересовал его. Но сейчас было не самое подходящее время для разговора о биокомпе, и я сосредоточился на насущной проблеме.