Горе победителям

Я смутился.

– Да нет. Мне некуда спешить. Я ведь и прилетел, чтобы посоветоваться…

– Вот об этом я и хочу поговорить. Кирилл, Кирилл. Я все-таки был о тебе лучшего мнения. Как ты мог ни разу не дать мне даже знать о том, что ты жив?!

– Но… я же дал…

– Дал? Это когда ты неожиданно появился в сети, выдал несколько фраз и исчез, ничего не объяснив? Нет, я понимаю твое состояние, но все же. Кирилл! – вдруг с неожиданной болью воскликнул Виктор Семенович. – Я же ведь все это время считал себя виноватым в твоей смерти! Если бы я тогда не настоял на твоем походе в музей…

– Но… но ведь хорги все равно меня подкараулили! Не было бы того случая, был бы другой!

– Я не знал о хоргах.

Я опустил глаза.

– Простите.

– Не будем вспоминать прошлое. Прошлое в прошлом. А вот ты, похоже, это забыл. Ладно, давай поедим, а потом поговорим. Кстати, ты до сих пор не представил своего друга. – Было заметно, что первое потрясение от встречи со мной у Виктора Семеновича прошло, и он взял себя в руки.

Тигар вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Он подошел к выложенным продуктам и достал анализатор. Быстро проверил принесенные булочки, конфеты и чай. Виктор Семенович слегка удивленно наблюдал за его действиями. Потом посмотрел на меня.

– Ему не все можно есть из земных продуктов, – объяснил я.

– Почему? – Виктор Семенович недоуменно покосился на мальчишку. – Постой, ты говоришь – из земных продуктов… – Кажется, он все понял, поскольку ошарашенно уставился на Тигара.

– Внешность бывает такой обманчивой, – подтвердил я его вывод.

– Черт возьми! – Виктор Семенович опустился в кресло и уставился на Тигара. – Этого не может быть!

– Почему? – удивился Тигар. – Вы поверили рассказу Кирилла и не верите в то, что я не землянин?

– Ну… – замялся Виктор Семенович. – Я думал, что инопланетяне… ну… ну отличаются от землян.

– Отличаются. Некоторые больше, некоторые меньше, – подтвердил Тигар. – Это если судить по внешности. Моя раса, например, мало от вашей отличается, хотя перепутать нас невозможно. Если вы присмотритесь, вы поймете, что я все же не землянин. А остальное лишь вопрос пластической хирургии.

– П-понятно. Что ж, видно, я смогу и это переварить. Что ж, если еда подходит, то прошу за стол.

Мы с Тигаром дружно придвинули стулья и взялись за чашки. Во время еды мы старались не разговаривать о деле. В основном Виктор Семенович расспрашивал Тигара о его народе. Тот, как мог, отвечал.

Заметив, что я выпил чай и уже сыт, Виктор Семенович тоже отложил свою чашку.

– Кир, возможно, мой вопрос покажется тебе жестоким… Как ты относишься к этому твоему другу? Старху? Я правильно запомнил имя?

– Правильно, – вздохнул я. – Как я к нему отношусь? Знаете, я считаю себя виноватым в его смерти. Мне кажется, что он прекрасно понимал, чем ему грозит его предательство.

– Мне тоже так показалось. И мне жаль, что это тебя ничему не научило. Тихо. – Виктор Семенович поднял руку, предупреждая мои возражения. – У тебя будет время мне возразить. Сейчас просто выслушай. Твоя вина в смерти твоего друга, безусловно, есть, и тут уж тебе от этого никуда не деться. Но подумай, что привело к ней. Почему он вынужден был носиться за тобой по всей галактике? Ты говорил, что раньше он предупреждал тебя, чтобы ты уехал на Землю и забыл все.

– Но я не мог…

– Не мог на Землю, зато мог найти другое тихое место. Я так понял, ты многим занимался. Мог найти дело по душе. Так что тебя погнало на эту Эстреду? Что тебя толкнуло к сотрудничеству с таким человеком, как Укорт? Месть! Я неправ?

Я опустил голову.

– Правы. Но я тогда думал…

– Не важно, что ты думал! Пойми, месть – чувство разрушительное. Прежде всего ты губишь себя, превращая свою жизнь в заложника своей мести.

Виктор Семенович вдруг встал, подошел к полке и вытащил оттуда две довольно толстые книги. «Граф Монте-Кристо» – прочитал я на обложке.

– Наверное, ты знаешь эту книгу.

– Я читал ее.

– В таком случае ты должен помнить, о чем она. Так ответь, что принесла Эдмонду его месть? Что он сделал в своей жизни хорошего? Превратил девушку, которую любил, во вдову без средств к существованию? Заставил ее сына, который в грехах отца был неповинен, зарабатывать на жизнь не только себе, но и содержать мать? Разорив банкира, он ведь не только отомстил ему, но и лишил средств к существованию все его семейство. И что осталось ему? Порой я думал, убей Дюма своего героя в конце книжки, и от этого ничего не изменилось бы. Ибо нет у Дантеса дальнейшей жизни. Ему судьба дала богатство. Он был не лишен талантов. И на что он все это растратил?