30  

– Если думаете, что ей удастся отвертеться и не заплатить, – заявила подбежавшая к столику Лена, – то зря. Тут свидетелей полно, все видели, как Минна барной табуреткой в зеркало долбанула! Конечно, Сю ее мигом уволокла, но от платежа это не спасет! Наш хозяин дико зол. Ладно бы в первый раз, но она ведь так после каждого концерта бесится. В мае заявилась и Никиту, нашего бармена, ликером облила. Он ей что-то не так смешал, так Минна схватила пузырь с дорогим пойлом и в парня метнула. Никитку испачкала, а бутылка прямехонько в фужеры вломилась. Но тогда дебоширке пришлось расплатиться сразу. А вот сейчас Сю ей помогла, коза! Да еще какая-то девка с ними была! Не помню кто! Но Минну Сю не одна выволакивала, а потом в машину загрузила.

– О каких концертах вы говорите? – Я попыталась разобраться в ситуации.

Лена засмеялась.

– В «Джанго» – то полно народу из шоу-бизнеса тусуется, мы про всех много чего знаем. «Русское радио» регулярно концерты устраивает, стать их участником все равно что диплом звезды получить, всякую шелупонь туда не зовут, Минну в том числе. Но она все равно к ним ходит, не как участник, а по билету. За кулисами тусуется, на более удачливых коллег любуется. На мой взгляд, это мазохизм, я бы никогда не поперлась, но Минна бегает, потом в «Джанго» приходит и напивается.

Нажрется и ну безобразничать. Ее наши скрутят и на улицу тащат. Так она вырывается, орет: «Убью всех! Архипа первого! Он меня душит!» В общем, имейте в виду, за зеркало платить придется, но в «Джанго» Минну никогда больше не пустят. Ой, а у вас помада, как у Сю! Вот уж не думала, что еще кто-нибудь такую прикупит!

Я окончательно растерялась:

– Помада?

Красивый пальчик девушки, украшенный дешевым серебряным колечком, ткнулся в золотой цилиндрик.

– Вот же она! У Сю все такое: и пудреница, и тушь, и тени. Я как первый раз увидела, прямо обомлела. Если это продать, можно небось машину купить. Живут же некоторые! И ведь не ценит совсем. Пойдет плясать, сумочку бросит, и как никто до сих пор ее не спер! Хотя чего ей переживать.

Любовники новую принесут, да и от папы небось много чего осталось. Знаете, сколько Сю тут за один вечер оставляет? Вернее, ее кавалеры? Пять моих зарплат за раз, во! А чаевые они не дают вообще! Считают, что мы им должны приплачивать за то, что они в клуб ходят. Сю тут один раз заявила:

"Тем, что я «Джанго» посещаю, честь ему оказываю. Пока в клуб хожу, он модным считается, не стану здесь появляться – в помойку превратится.

Я личность известная, обо мне все газеты пишут".

– Значит, вечером после концерта Минна и Сю приехали в «Джанго», певица, как всегда, напилась, разбила зеркало, а тусовщица ее увезла.

– Точно.

– А моя помада такая же, как у Сю?

– Ага.

Я встала.

– Спасибо.

– Эй, – возмутилась Лена, – а деньги?

– Это не ко мне.

– А к кому? – рассердилась Лена.

– К Минне.

– Да уж, – заорала мне в спину официантка, – хороши яблочки! Так и передай Минне, только сюда сунется, ей тут все зубы повыбивают.

Дом, где жила Минна, не походил на обитель удачливой эстрадной певицы. Самая обычная пятиэтажка, без консьержа, кодового замка и ковров на лестнице. Стараясь глубоко не вдыхать воздух, я взобралась на пятый этаж и позвонила в низкую железную дверь. Послышался шорох, потом бряканье цепочки, звяканье ключей, скрип петель.

– Надо чего? – сурово спросила тетка неопределенного возраста, одетая в фиолетовый тренировочный костюм.

– Это квартира сто восемьдесят пять? – решила я уточнить на всякий случай.

– Ну?!

– Дом два?

– Ну?!

– Минна здесь живет?

– Кто?!

Все ясно, Полина забыла указать номер корпуса.

– Извините, наверное, я не туда попала. – Я попятилась к щербатым ступенькам.

Но баба неожиданно ухватила меня за руку.

– Э нет! Погоди! Минну ей! Заходь, заходь, очень кстати пришла!

Меня втащили в крохотную прихожую.

– В комнату иди, – велела тетка, пропихивая меня вперед.

В результате ее усилий я очутилась в помещении, выглядевшем самым странным образом. В ней соседствовали потертая, давно потерявшая вид мебель и совершенно новая аппаратура: телевизор с плоским экраном, DVD-система, видеомагнитофон. Горы кассет и дисков были расшвыряны по углам. На залоснившемся кресле сидели три новеньких плюшевых медведя, шикарный плед из натурального меха был небрежно брошен на один из колченогих стульев, а со спинки другого, еще более потертого и грязного, свисал красивый кружевной черный лифчик, явно не принадлежавший стоящей сейчас передо мной бабище, ей в такой удастся только кулак засунуть.

  30  
×
×