Фокус-покус от Василисы Ужасной

Около него нет парковочной площадки, а само действие всегда начинается с огромным опозданием, потому что каждого зрителя тщательно досматривают. Намного проще было бы проводить концерт в «России» или «Олимпийском». Но ни Крыжовников, ни Сергеев, ни Богдан даже и слышать не хотели никаких разговоров на эту тему. «Русское радио» должно быть в Кремле, и баста!

«Русская зажигалка» не имела ни премий, ни концертов, и вообще она считалась далеко не первой по значимости радиостанцией, и ей светило оставаться на этом почетном месте всегда. Сей факт просто бесил Ивана Семеновича. Правда, он обычно сдерживал свои эмоции, но в тот день, на вечеринке, наверное, выпил лишнего и налетел на сына.

Больше всего профессиональные тусовщики и корреспонденты желтых газет любят скандалы, да еще Иван Семенович, как многие пожилые, глуховатые люди, разговаривает криком. Поэтому буквально через пять минут присутствующие прекратили заниматься своими делами и стали слушать негодующего владельца «Русской зажигалки», кто с удивлением, кто с радостью, кто с профессиональным вниманием. Иван Семенович высказал сыну все. Совершенно не стесняясь в выражениях, заявил, что Дэвид дурак, идиот и кретин, неспособный быть начальником. Что Иван Семенович, занятый сейчас новым проектом, просто отдал «Русскую зажигалку» в руки своему наследнику, чем окончательно убил радиостанцию. Что почти всех диджеев, балбесов, м…ов и оболтусов следовало бы давно прогнать. Что редакторы ни хрена не умеют. Что новых звезд «Русская зажигалка» не зажигает, а подбирает тех, от кого отказывается «Русское радио». Что мало рекламы и, как следствие, денег… А во всех грехах виноват Дэвид, маменькин сынок, неженка и.., далее его речь стала совсем непечатной. Сильно побледневший младший Брюлов пытался было утихомирить отца, но Куда там. Неизвестно, что бы еще выдал обозленный до крайности Иван Семенович, но тут его крик перекрыл грохот. Одна из присутствующих женщин по неосторожности задела столик, на котором стояло множество посуды. Чашки, тарелки, фужеры обвалились на пол. Шум вышел феерический. Официанты кинулись к месту несчастья.

Внимание присутствующих переключилось на это происшествие. Иван Семенович замолчал, потом вдруг гаркнул с такой силой, что на хрустальной люстре, висевшей посреди потолка, затряслись все подвески:

– Вот! И Алина дура! Классные детки у меня получились.

Женщиной, которая только что обвалила на пол посуду, была Алина, дочь Ивана Семеновича.

– Понимаешь, – хихикала сейчас Элен, – я-то сразу скумекала. Девица решила заткнуть папеньке рот, отвлечь от его воплей народ и, в общем, поступила вроде правильно, переколотив посуду. Но Ивана-то не унять. Знаешь, как он поступил?

– Нет, – ответила я.

– Пошел к выходу, а на пороге обернулся и сообщил: "Вы, дети, уроды! Одна актрисулька недоделанная, из трех институтов выгнанная. Другой композитор! Композитор? Да мы из-за его, с позволения сказать, композиций вечно по судам таскаемся. Сам-то лишь «ля-ля» сочинить может.

Бросил бы крысятничать. Если у человека вместо головы жопа… Эх, кривыми должны быть извилины, а не руки!"

В пылу гнева Иван Семенович повторил шутку, которая часто звучит в эфире «Русского радио», чем окончательно развеселил корреспондентов.

По закулисью давно и упорно ходили слухи, что Дэвид просто крадет песни у никому не известных талантливых людей, которые присылают кассеты со своими произведениями на «Русскую зажигалку». Пару раз Брюлову пришлось судиться, но он всегда выходил сухим из воды, а потом давал интервью, рассказывая в них о неадекватных, больных психически людях, решивших, что они авторы популярных мелодий. И вот сейчас Иван Семенович почти безоговорочно подтвердил: Дэвид вор!

Поставив жирную точку в конце разговора, папенька удалился. Дэвид сумел проявить силу воли и не бросился прочь. Более того, он не стал пожимать плечами, хмыкать, крутить пальцем у виска и давать объяснения корреспондентам. Нет, он как ни в чем не бывало повернулся к стоящему невдалеке Илье Лагутенко и сказал:

– Тебе не кажется, что этот коньяк отрава?

Умный, интеллигентный, хорошо воспитанный Лагутенко моментально пришел на помощь Брюлову.

– Да, – кивнул он, – на бутылке, правда, написано «Хеннесси», но что-то мне подсказывает: внутри какая-то дрянь, лучше ее не пить!

– Кстати, «Хеннесси» – то бывает разный и не всегда настоящий, – подхватил Дэвид.